Клад

«Родной мой сын Михаил!

Нужно, чтоб ты знал правду, потому что без правды жить нельзя. Кто живет не по правде, тому плохо, сколько бы он власти ни имел либо денег. А еще важнее знать правду об родителях, кто и что за люди они. Твой отец человек честный, и все, что мать тебе расскажет, верь. Такая у нее беда вышла непоправимая, что ты при живом отце сиротой вырос.

Так, сынок, случилось, что местному крестьянину, который Советскую власть завоевал, а Красная Армия из нашего брата, солдата, что с империалистической войны пришли, чтоб мир и землю, что помещики-эксплуататоры пользовались, получить, сломали жизнь те, что себя коммунистами назвали, а сами народу на хребет сели. Не понравилось им, что жить мы хорошо стали, позавидовали и, чтоб власть свою затвердить, решили нас, хлеборобов, под корень пустить, несмотря на все боевые заслуги и трудовой пот. Что было делать, раз я видел, что участь моя была уже в ихней конторе решена и подписана. Один был выход, тебя спасти, выгнать вас с матерью из дому и развод сделать, что по тем временам было легко, хошь сходись, хошь расходись, а в церкву, где мы с матерью венчались, наш трудовой хлеб свозили и ссыпали. Ну, думал я, сын, что биографию твою сохраню, чтоб в анкетах твоих слова «кулацкий сын» не было, а было — «отца не знаю, бросил в младенчестве». Но поверь, жизнь я тебе сберег, потому когда нас, раскулаченных, на снег с эшелона выкинули, многие дети померли, и ты мог помереть.

А теперь ты живой и, знаю, хорошее положение занимаешь, а я вот при смерти нахожусь, потому что от тяжелой жизни рак у меня образовался. Но я доволен, что так сделал, и тут меня люди уважали, потому что и на здешней холодной земле трудились так, что и здешнему народу пользу принесли. А прожил я тут жизнь один, чтобы вам с матерью верным быть. Так считал по совести. Это мое письмо пусть она тебе после смерти моей отдаст, чтобы ты ошибку не сделал, меня не искал да не признал, потому что повредить себе всегда можно.

Прими мое родительское благословение и пожелание долгой жизни и не сомневайся, что отец у тебя не враг и не преступник, а губителям нашим по их делам воздастся.

Долго душа моя по вас болела, но скоро уже отпустит, и хотя я неверующий, потому что много небожеского в жизни видел, но, может, там когда и встретимся.

Родитель твой Василий Моргунов».

Саша слушал, опустив голову.