Клад

Дарья чиркнула спичкой.

— А вы молодец, умеете снимать напряженку. Мне ведь не хочется влезать в эту историю. Скверная история, правда?

— Не исключено. Говорите, пожалуйста.

— Короче, за день или два до этого несчастного случая был у нас на фазенде междусобойчик.

— Отмечали что-нибудь?

Мазин помнил, что пили по поводу приезда мужа, но было любопытно узнать, что скажет Дарья.

Ей вопрос не понравился.

— Какая разница! Ну, скажем, деда поминали. Девятый день вас устроит? Я вам по делу, а вы…

— Дело точность любит.

— Пожалуйста. Приезд мужа праздновали. Могу я отметить приезд собственного мужа? — спросила она с вызовом.

— Еще бы! Весело было?

Дарья затянулась.

— Как всегда. Шашлык, сивуха, умные разговоры, потом дурная башка. Злят меня пьяные мужики. Как заведутся со своей политикой. Они и раньше такие были, а уж при свободе! Неси что хочешь, бояться некого. Ну а мой после Афгана вообще взрывной. Тут еще покупатель явился. Я же дом продаю…

— Я знаю. Кто же покупает?

— Да это не по делу! Валера какой-то. Его сосед направил. Короче, они с моим завелись, слушать тошно. Я к окну отвернулась, а Саша вообще вышел. Ну, мне и показалось, что он с кем-то во дворе разговаривает. Я тоже вышла — никого нет. Я злая была, всех обругала. Потом, понятно, мировую пили, потом жарко мне стало, а эти опять за свое. Я взяла полотенце и пошла к речке. Окунулась, поплавала, вроде бы полегчало. Одеваюсь, вижу поодаль на берегу вроде мужик сидит на корточках. Я испугалась и бегом. А прибежала — думаю: ну и дура. Может, он по нужде присел, а я панику устрою? Таки выбросила из головы, пока вы не появились.

— Человек был похож на погибшего?

— Этого утверждать не могу.

Мазин ожидал большего хотя бы потому, что Дарья пришла вступиться за Пашкова, отвести подозрения, а пока только осложняла его положение.

— Как я понимаю, это была присказка, а сказка впереди?

— Правильно. С тем, что могло по пьянке померещиться, я бы не пришла. Я сразу увидела — дело серьезное. Поговорили мы вроде бы коротко и ясно, труп опознать не можем. О чем же вы с Сашей еще говорить остались? Не просто же так, о погоде. Подумала. Ничего придумать не смогла и решила поехать на дачку. Все-таки почти хозяйка. Имею право. Правильно я говорю?

— Безусловно.

— Приехала. Все спокойно, птички поют, речка течет. Я, правда, боялась, что под колодцем лужа крови…

— Ранения были специфические.

— Понимаю, из головы много крови не набежит, а малую дождем смыло. Короче, вижу, крови нет, спокойнее на душе стало. Ведь когда не видишь страшного, его вроде и нет, правда?

Мазин согласился с этим житейским наблюдением.

— Тогда я дом осмотрела, а вдруг бродяга там поорудовал? Нет, все на месте. Но хозяйский зуд покоя не дает. Что значит собственник? Страшное дело! Вот нас сейчас к рынку тянут. Народ не позволит, правильно?

— Ни за что. Рынок только в вашем министерстве в туалете решением Моссовета останется.

— Не издевайтесь над бедными женщинами! Примерочной-то у нас не предусмотрели, а по всем комнатам мужики-бездельники. Обжили офис, как тараканы. Им бы на завод, а они окопались покомфортнее. Как же мы с такими людьми коммунизм построим, а?

— Дарья, может быть, о коммунизме потом?

— Ну вот! Строили-строили, а теперь — потом? Нет, народ верит. Идеалы же должны быть? Светлое будущее! Иначе куда идем?

Она горестно вскинула глаза.

— Лучше скажите, куда вас собственнический зуд привел.

— В сарай, — ответила Дарья. — У деда везде был полный порядок. И ключи на месте. Смотрю, от сарая одного ключа нет. Было два, хорошо помню. Кому понадобился? Я взяла ключ, подошла к сараю. Там вроде тоже порядок, на замок заперт. Но я отперла на всякий случай. Смотрю и сразу вижу, кто-то там ночевал.

— Что же вы увидели?

— На полу матрац, одеялом старым прикрытый, и подушка.

Дарья посмотрела на Мазина.

— Как вам это?

— А вам?

— Мне ясно. Человек ночевал с Сашиного разрешения. Больше ему ключ дать было некому. Вы нашли ключ? У покойника?

— Ключа при нем не было.

— Как же так? Он вышел, запер сарай… Так я понимаю.

Иначе понять было трудно. Сарай милицию не заинтересовал, потому что был заперт, а ключей никаких при погибшем не нашлось. Но при нем вообще ничего не нашлось…

— У него в карманах было пусто.

— Совсем?

Мазин подтвердил.

Дарья присвистнула.

— Ни фига! Как же так?

— Представьте себе.

— Представить-то я могу, но кто ж ему карманы почистил? И когда чистили, до или после? Смерти, я имею в виду?

— Зря вы нас покинули, Даша. У вас бы пробился талант.

— Уже фонтанирует. Что же случилось?

— Наша версия — несчастный случай.

— Так измочалило случайно? Хотя все бывает. Слышали, одна баба вилку проглотила? Пришла домой ночью, хватанула в темноте кусок мяса из борща и проглотила вместе с вилкой. Об этом даже в газете писали.

— У нас другой случай, Даша. Александр Дмитриевич, между прочим, считает, что это самоубийство.

— Считает?

— Даже уверен.

Дарья подумала.

— Если уверен, значит, самоубийство, — подтвердила она убежденно.

— Он и вам сказал?

— Мне он ничего не говорил. Я и не спрашивала. Раз сам не говорит, значит, имеет причины. Не люблю в душу лезть.

— При чем тут душа?