Клад

— Виктор Николаевич! — проговорил генеральный с заметным волнением в голосе. — А если я объясню вам свои условия в конце первой партии?

— Могу подождать.

— Разбивайте, — почти приказал Кудайбергенов.

И здесь произошло чудо, которого не ожидал даже такой искушенный бильярдист, каким был хозяин лесного дома.

Табаров как бы невзначай тронул тупым концом кия ближний к нему шар. Тот медленно покатился в сторону сложенной треугольником кучки белых шаров. Одинокий тот шар, едва прикоснувшись к другим, дошел до правой дальней лузы и бесшумно исчез в ней.

— Блеск! — воскликнул, утратив контроль за собою, Шибынтаев и громко захлопал в ладоши.

А Кудайбергенов весь вытянулся, внутренне собрался. Стало заметно, как отхлынул куда-то за ремень его океански-обширный живот. Он пружинисто забегал вокруг стола, обметая пол раструбами брюк, примериваясь взглядом к неразбитой кучке шаров.

Правом на второй удар, завоеванным столь искусно, Табаров практически не воспользовался. Он лишь притронулся к нижнему краю пирамиды и отставил кий в сторону. Хозяин «берлоги» уже был охвачен азартом. Чутьем неистового игрока он предвосхитил добычу в виде двух крайних сверху пирамиды шаров, один из которых сам нацелился в лузу. Конечно, их не так просто оторвать от общей кучки, не дав партнеру воспользоваться последствиями его удара. Главное при игре в бильярд — неторопливый выбор и точный удар. Именно — точный! Внуши себе веру в успех, и шары вдруг станут тебе покоряться, как послушные дети. Куда прикажешь, туда побегут.

Впрочем, выпадают случаи, когда тебе не так уж необходимо торжествовать победу над партнером. Выиграл — проиграл… Лишь бы потренироваться в ударах. Однако сегодня Ильясу Мурзаевичу просто не терпелось загнать этого несговорчивого человека в угол, дать ему почувствовать свою силу. Генеральный потому и пошел на риск — посулил столичному бильярдисту уникальный кий в награду. Ильясу нужно было чем-то ошеломить партнера в самом начале их поединка. Директор уже пережил радостное мгновение от полета своей словесной стрелы: глаза Табарова вспыхнули от волнения, и рука, державшая бесценный кий, вздрогнула. Обе волшебные палицы из шкафа с наборным замком считались «заговоренными» — столь непререкаемой сложилась о них молва! Мол, любая из двух палиц для Ильяса — что гетманская булава. Пока он при том кии, не знать ему поражения.

Ильяс Мурзаевич привык к разговорам о своей непревзойденности при игре в бильярд настолько, что с некоторых пор и сам уверовал в волшебство кия. У него имелись основания верить и в нынешнюю удачу. Поразмыслив изрядно над теми двумя шарами, что стояли ближе к левой лузе, Кудайбергенов решил пойти на риск. Мгновенно осенила мысль: «А что, если резко ударить снизу по всей пирамиде?» И те два шара устремятся к своей лузе, и, глядишь, какой-нибудь еще «дурачок» закатится?.. Зато сколько возможностей для обработки всей пирамиды откроется после попадания хотя бы одного шара в лузу!

Удар по всей куче чреват непоправимыми последствиями в случае неудачи. Несчетно подставок сделаешь сопернику!

Ничем не выдавая замысла, Кудайбергенов осторожно наклонился над высоким бортом стола и ловким толчком отковырнул от остальной массы те два обреченных им шара, направив их в левый верхний угол. Первый чисто вошел в лузу, а второй, отбортнувшись, покатился в противоположную сторону и тоже оказался забитым. Шибынтаев порывисто шагнул к столу и замер с раскрытым ртом, будто ждал позволения от шефа высказать свою радость. Старший повелительно стукнул тупым концом кия в пол и надвинулся всей массивной фигурой на главного, напоминая ему о месте. Затем, возвратись к бильярду, принялся один за другим класть в лузы ожидавшие своей судьбы шары. Шибынтаев тут же вынимал их из лузы и складывал в рядок на узкой полочке, прилепленной к торцевой стене комнаты.

Когда забитых шаров стало пять, Шибынтаев наконец позволил себе выразить свой восторг удачей шефа. Он ликующе подытожил, глядя на Табарова будто на обреченного:

— Вот так-то, Виктор Николаевич! Генеральный у нас только с виду осадку дал… А мысль работает, работает… И когда дорвется до дела, ух как зол бывает!

— Тьфу ты! — плюнул в его сторону Ильяс и был в эту минуту прав.

Свирепый удар по шару, рассчитанный на молниеносное вхождение в лузу с треском, оказался безуспешным. Шар стукнулся в металлическую дужку лузы и выскочил на суконное поле обратно, что означало потерю очка. Свой промах шеф отнес за счет неуместного выкрика Шибынтаева. Тут же был сделан вывод для непрошеного болельщика:

— Виктор Николаевич, как вы посмотрите, если мы отправим Таира Унисьяновича ночевать в город? Здесь только два комплекта постельного белья.

Табаров был занят созерцанием раскатившихся по сукну шаров и ответил кивком головы, машинально. Впрочем, ему давно надоело видеть перед собою тупое, оплывшее жиром лицо главного геолога.

— Решайте сами, вы здесь хозяева.