Кладбище ведьм

Вижу. Твоими глазами. Баба Ряба втыкала эти иголки в пороги дома, чтобы не впустить внутрь злых людей. Иголки портились, как только злые люди подходили слишком близко или пересекали порог. Тогда бабушка убирала их в эту банку. Каждая иголка хранит в себе негативный заряд, злобу, которую хотел пронести человек

− Злые люди приходили так часто?.. — Маша, прищурившись, разглядывала иглы.

Заостренные кончики блестели в свете лампы. Столько зла в одной банке…

Может быть, это был один и тот же человек.

Это мысль. Маша вернула банку на полку.

− Что мы должны вообще здесь найти? Что-то конкретное?

Вещи.

− Какие-то определенные вещи?

Я не знаю. Надо брать и смотреть

Маша потянулась к пухлой бумажной коробке, что стояла под банками. Дно у коробки покрылось паутиной, углы наполнились темной влагой. Она выдвинула коробку наполовину, в хмуром свете лампы разглядела беспорядочно сброшенную одежду. Тут валялись свернутые в ком джинсы, несколько рубашек, футболка без рукавов с картинкой орла в центре, еще серый свитер, темные брюки, цветной сарафан. Перемешано в кучу, утрамбовано, торопливо засунуто и забыто.

− Чьё это, знаешь?

Я пока не…

Пальцы коснулись лохматого края свитера.

Рите было двадцать четыре. Однажды кто-то вломился в квартиру, которую она снимала на краю Питера. Неизвестный бил её по голове до тех пор, пока Рита не потеряла сознание. В редкие минуты просветления она помнила шум колес, ощущала спертый запах горелой резины и бензина, больно ударялась голыми коленками о дно автомобиля. 

Ей плеснули в лицо холодной воды. Рита заморгала и увидела перед собой пожилую женщину, этакую деревенскую бабушку. У бабушки на голове был платок, одета она была в цветной старенький халат с передником. Бабушка произнесла: «Как жаль, как жаль», а потом взяла ножницы и воткнула Рите в глаз. Сначала было не больно, только в голове раздался громкий хруст, словно кто-то ломал руками лед. Боль пришла позже, когда бабушка выдернула глаз, потянув за собой тонкие окровавленные сосуды. Рита хотела закричать, но рот ей заклеили скотчем, перед этим воткнув между зубов что-то плотное и мягкое. Носок.

− Рита! — Маша захлебнулась подкатившимся к горлу криком. — Это Ритин свитер…

Она действительно это увидела! Даже не надо было закрывать глаза! Словно фрагмент из фильма, который впихнули в голову вместе с ощущениями, запахами, эмоциями, чувствами…

Маша одернула руку, отступила на шаг. Это не просто брошенная и забытая одежда. Это — воспоминания. Они лежат здесь, неряшливо сброшенные в кучу, не разобранные, погруженные во тьму и ждут, когда кто-нибудь дотронется, запустит неведомый механизм и заберет себе. Сколько их тут?

…последние мгновения умерших людей. Последние эмоции. — Сказала внутри головы Наташа, и Маша вздрогнула.

− Она умерла в этом доме, да? Ты увидела то, что увидела я?

Умерла, конечно.

− И её убила твоя баба Ряба. Воткнула острие в глаз.

А потом сломала эти ножницы и отнесла острые кончики в подвал, вместе с вещами убитой девушки

− Зачем она это сделала? Для чего?

Я пока еще не знаю

− Так узнай! — Маша вдруг разозлилась. — Она же тебя научила этому. Не зря ведь? Зачем привела сюда? Зачем это показывает? Сначала Цыган, теперь вот это…

Я не знаю, что происходит. Это не так работает. Я не вызываю призраков щелчком пальца. Просто… эти знания были во мне раньше. И сейчас они проявляются, как фотоплёнка.