Кладезь Погибших Сюжетов, или Марш генератов

Мы подъехали к остаткам бронемашины Антона. Пушки теперь били более отрывисто, тщательнее выбирая цель. До моего слуха доносились винтовочные выстрелы – русская пехота перешла в наступление. Я открыла заднюю дверь. Она была помята, но это не имело значения – боковую дверь оторвало вместе с крышей. Я быстро запихала в машину, рассчитанную на восьмерых, двадцать два раненых солдата, закрыла глаза и заплакала. Это было все равно как видеть, что вот-вот произойдет авария, и сознавать свое полное бессилие предотвратить ее.

– Эй, Четти! – крикнул таким знакомым голосом Антон.

Только он называл меня так. Это были его последние слова. Я открыла глаза – он стоял передо мной совсем как настоящий и, несмотря на явную опасность, улыбался.

– Нет! – крикнула я, прекрасно зная, что сейчас произойдет. – Стой! Не ходи сюда!

Но он, как и много лет назад, вынырнул из укрытия и побежал ко мне. Бок моей бронемашины был разворочен, и я ясно видела его.

– Пожалуйста, не надо! – крикнула я, захлебываясь слезами.

Этот день останется в моей памяти на много лет. Мне придется немало потрудиться, чтобы выбраться из этой бездны.

– Возвращайся за мной, Чет…

И тут в него попал снаряд.

Его не разорвало – он словно исчез в кровавом тумане. Я не помнила, как довела машину назад, не помнила, как меня взяли под арест и посадили под замок в казарме. Я ничего не соображала до тех пор, пока не явился сержант Тозер и не велел мне пойти в душ и вымыться. Помню, как наступила на острые осколки кости, вымытые из волос.

– Ты это пыталась забыть, не так ли? – сказала Аорнида, улыбаясь мне, когда я запустила пятерню в спутанные патлы.

Мое сердце тяжело и часто бухало, страх и боль утраты скрутили в узел все мышцы и притупили ощущения. Я попыталась схватить ее за глотку, но мои пальцы сомкнулись в пустоте, и я разбила кулак о стенку кабины. Я выругалась и пнула стену.

– С тобой все в порядке, Четверг? – окликнула меня Пруденс, связистка Уэссекской танковой из соседней кабинки. – Мне сказали, что ты возвращалась. Это правда?

– Да, правда! – встряла Аорнида. – И уйдет снова прямо сейчас!

Душевая кабина растворилась, и мы снова оказались на поле боя, направляясь к кучам покореженного железа в пыли и дыму.

– Отлично! – счастливо потерла руки сестра Аида. – До рассвета успеем еще раз восемь, как минимум. Ну что, возненавидела возвращения?

Я остановила машину у разбитого танка и перетащила туда раненых.

– Эй, Четверг! – послышался знакомый мужской голос.

Я открыла глаза и посмотрела на солдата с разбитым в кровь лицом, которому оставалось жить меньше десяти секунд. Но это был не Антон – это был другой офицер, тот, которого я видела раньше и который мне нравился.

– Четверг! – громко сказала бабушка. – Четверг, просыпайся!

Я лежала в своей постели в «Сандерленде», обливаясь потом. Мне хотелось, чтобы все это оказалось просто дурным сном, – но это и был дурной сон, причем самый дурной, какой только можно придумать.

– Антон не погиб, – зачастила я. – Он не погиб в Крыму, это был другой человек, и его тут нет, потому что он погиб, а я все думала, что его стерла Хроностража, но они не…

– Четверг! – прикрикнула на меня бабушка. – Четверг, все было не так. Аорнида пытается запутать твои воспоминания. Антон погиб в той атаке.

– Нет, это был другой…

– Лондэн?

Но это имя мало что говорило мне. Бабушка рассказала мне об Аорниде, Лондэне и мнемоморфах, и хотя я понимала ее слова, но никак не могла до конца поверить ей. В конце концов, я видела гибель Лондэна собственными глазами!

– Ба, – сказала я, – у тебя опять твои… «затмения»?

– Нет, – ответила она. – Вовсе нет.

Но голосу ее недоставало прежней уверенности. Она написала на моей руке фломастером имя «Лондэн», и я уснула, думая, чего же хотел Антон, и о короткой страстной любви к лейтенанту, настигшей меня в Крыму, к тому самому лейтенанту, имени которого я не помнила. К тому, что погиб в той атаке.

Глава 23 Заседание беллетриции номер 40320