Кладоискатель и доспехи нацистов

«Везет на синьхуанов», — подумал я, нажимая на кнопку, но чернявый опять опередил меня. Удар ногой, ловкий и незаметный, выбил из руки шокер. Фонарик улетел, а кодла бросилась в драку. Отступать было некуда, Маринка связывала по рукам и ногам, да и не дали бы убежать молодые и резвые. Догнали бы и растерзали, поганцы.

В озверелом обществе действовали законы стаи. Атаковал старший. Уклоняясь от удара, я пригнулся и поддел плечом движущегося по инерции главшпана. От удара под дых он содрогнулся, согнулся и отвалил. Я пнул изо всей силы оказавшегося поблизости мальчонку. Жесткий рант модельного ботинка угодил ему по голени. Поганца словно ветром сдуло, он отскочил, визжа.

Чернявый с пирамидой налетели на меня, мутузя с обеих сторон. Попали в голову, я потерялся. Уже ничего не видя, не слыша и не соображая, я упал на спину, локтями инстинктивно защищаясь от сыплющихся отовсюду ударов. Сучьи детки, next-поколение, глушили меня с очумелой жестокостью. Могли бы и убить, не заголоси на весь квартал Маринка. На ее крик с воем примчался Слава и в шесть секунд навел порядок, утихомирив хулиганов связками ударов. Мне оставалось только кататься по земле, чтобы не попадать под ноги дерущихся.

Когда рядом свалился главшпан, я понял, что развязка боя близка, вскочил и стал охаживать полудурка пыром по ребрам. Переросток кряхтел и ойкал, закрываясь руками, как я только что, но меня перемена ролей ничуть не смущала, и я продолжал с остервенением выколачивать из него дурь.

— Хорош, Ильюха, — остановил меня корефан, — ты его так вообще забьешь насмерть.

— Ну и пусть, — выдохнул я, сплевывая кровавую пену, но бить перестал, — одним подонком будет меньше!

— Пошли отсюда. — Слава с Маринкой потащили меня с поля брани.

— Пидоры и уроды! На людей как бешеные бросаются, лупцуют почем зря. Я же им ничего не сделал, петухам!

— Сделал, не сделал, — пробормотал Слава, — какая разница. Все мы такими были по молодости.

— Нет, не все. — Ярость моя иссякла, осталась только злость. — В юности я таким не был, можешь мне поверить.

— Ну, это ты не был, — туманно заметил Слава. Должно быть, мы с ним росли по-разному, у него было рыльце в пушку. В результате что выросло, то выросло: я пасую перед малолетками, над которыми он с легкостью одерживает победу. Драться в детстве полезно, драться в детстве нужно.

Когда мы завалились домой, Ксения уже пришла с работы.

— Ого, у тебя и видок, — смерила она меня взглядом эскулапа и покосилась на мужа. — Где это вы отирались?

— У тестя были, — ответил я, чем ее весьма удивил.

— Ни хрена себе страна! — воскликнула Ксения. — Чего же вы так с тестем не поделили? Приличные ж люди, хучь бы Маришки постыдились.

Жена, не отвечая, смотрела в пол.

— От тестя что-нибудь осталось? — не унималась Ксения.

— Папа здесь ни при чем, — быстро сказала Маринка. — Это хулиганы напали.

Казалось, она затаила обиду, только я не мог понять на кого.

— А чего случилось? — забеспокоилась Ксения, озабоченно заглядывая в глаза мужу.

— Да ничего, бакланы какие-то с Ильюхой сцепились, — смутился тот.

— А ты где был? — накинулась на него Ксения, будто Слава был моим секьюрити, а она — директором охранного бюро.

— Он задержался немного, — поспешил я на вы. ручку другу. — Мы с Мариной ушли вперед, а он слегка подотстал.

— Нужда замучила, — нашелся Слава.

— Ох, заняться вами некогда, — грозно подбоченилась Ксения. — Вы посмотрите, что с Маришкой творится, идолы.

Маринку била крупная дрожь. Нормальный отходняк после стресса, только проявился поздновато.

— Зато изничтожили заблатовавшую шушеру, — попытался я приободрить ее, но мне это не удалось.

— Илья, ты свой фонарь потерял, — сосредоточенно произнесла Маринка и вдруг зарыдала. Ксения, обняв ее за плечи, увела в комнату.

Мы как оплеванные стояли в прихожей и глядели друг на друга.

— Ну ничего, — сказал корефан и стал раздеваться, — бабы сами разберутся.

Это означало, что он предлагает возобновить банкет.

— Нет, — возразил я, еще не отойдя после разговора с Маринкой, — моя половина без меня разбираться не будет. Пойду ее успокою.

С этими словами я направился в комнату. Маринка с верной подругой, обнявшись, сидели на диване. При моем появлении догадливая Ксения вышла, оставив нас одних.

— Прости, что так получилось, — сказал я, присаживаясь рядом.

— Милый. — Маринка, всхлипывая, прильнула ко мне и уткнулась лицом в грудь.

Я заботливо погладил ее по голове и почему-то вспомнил, что сегодня жена сделала новую прическу.

— У тебя очень красивые волосы, — совсем не к месту сказал я комплимент и в результате под конец сумасшедшего дня лишился остатка невинности. Утешало, что Слава с Ксенией люди взрослые, в жизни повидавшие не только войну. Но все же я предпочел бы находиться в отдельной квартире.

— Я так за тебя испугалась, — доверительно прошептала Маринка и запоздало хлюпнула носом.

— Ничего страшного не могло случиться, — успокоил я ее, утвердившись в мысли, что никогда не расскажу ей о том, что произошло сегодня у магазина. И о многом-многом другом. — Линия жизни на моей ладони уходит концом в вечность.