Кладоискатели (сборник)

– Пасечников Игорь Владимирович. Маму Еленой звали, а братишку хотели Иваном назвать.

– У тебя с Симой судьба схожая.

– Недаром наши прадеды дружили и вместе погибли.

– Думаешь, это взаимосвязано?

– Уверена.

– У твоего прадеда братья где жили?

– Перед революцией большей частью в городе.

– Все священники?

– Примерно половина.

– А храмы, где они служили, сохранились?

– Хочешь посмотреть? – щёки её раскраснелись от мороза, а глаза искрились вместе с инеем на ресницах. – Например, в этом. – Ксения показала рукой в сторону замёрзшего фонтана.

– Это же фонтан! – Кораблёв протёр запотевшие очки.

– До революции на этом самом месте храм стоял, освящённый в честь Алексия человека Божьего. В нём мой трижды прадед служил, Троицкий Александр Семёнович. Могу ещё церковь Успения Божией Матери тебе показать, там сын Александра служил, Николай Троицкий. Когда его отец умер, а умер он молодым, то он на попечение всю его семью взял, как старший сын. Сейчас церковь полностью отреставрирована.

* * *

Через год Кораблёв защитил диссертацию. В тетрадке содержались записи о современниках князя и священника, которые сыграли значимую роль и как устроители октябрьского переворота, и как его противники. Данные эти были настолько интересные, что даже профессор Бузынин взял свои слова обратно и поздравил Андрея. Серафима рассказала своим зарубежным родственникам о теме его исследований, и они организовали для интересующихся этой проблемой иммигрантов доклад. Среди них были в основном потомки родственников князя и его супруги, которые пустили за границей разветвлённые корни. Нельзя сказать, что их очень интересовала история дворянских родов России. Об этом они, наверняка, слышали от своих родителей. Скорее, они хотели познакомиться с человеком, который занимался именно их родственниками, чтобы узнать какие-то интересные подробности. Среди интересующихся были и несколько историков, которые проявили к работе Кораблёва профессиональное любопытство. Так или иначе, но они профинансировали молодому историку поездку в Париж.

И вот серебристый лайнер взмыл в небо. Андрей, признаться, боялся летать, но с интересом поглядывал то в иллюминатор, то на улыбчивых стюардесс и соседей, преимущественно иностранцев, которые дремали или читали газеты.

Лайнер благополучно приземлился. В зале прилёта Кораблёв подошёл к держащей в руках табличку с его именем чёрненькой невысокой девушке с короткой стрижкой и вокруг шеи обмотанной ярким клетчатым шарфом. Это была Мишель, дальняя родственница Серафимы.

В Париже Андрей провёл три дня. Его поселили в четырёхзвёздную гостиницу в пяти остановках метро от центра. В гостинице был небольшой конференц-зал, где Кораблёв на следующий день и рассказал собравшимся о своих поисках. Потом был фуршет, во время которого Андрей смог получше познакомиться с родственниками Серафимы Сержем и Мишель, братом и сестрой. Они оказались примерно одного возраста с Кораблёвым. Серж держал небольшое кафе, а Мишель водила экскурсии по Парижу. Работой Кораблёва заинтересовался профессор Сорбонны месье Жерар, подвижный, подтянутый, невысокого роста человек с аккуратно выстриженной бородкой.

– Я некоторое время занимался исследованиями времен Генриха I, – радостно сообщил он Андрею. Месье Жерар, неплохо владел русским языком. – У него была русская жена, Анна Ярославна, очень красивая и образованная женщина. Настоящая королева!

– Дочь Ярослава Мудрого, князя Киевского.

– Да, да, царя Ярослава! Мне с детства Россия нравится. С тех пор, как в Эрмитаже впервые побывал. Какой размах! Какие люди! Как жаль, что у вас так получилось.

– Вы имеете в виду большевистскую власть?

– Да! Сколько горя, сколько потерь. Надо восстанавливаться! Вы согласны со мной, коллега?

Месье Жерар попросил Андрея дать ему материалы диссертации, чтобы более подробно с ними ознакомиться. В следующем году намечается конференция, тема которой близка исследованиям его российского коллеги, в связи с чем есть неплохой шанс в ней поучаствовать.

Остальные собравшиеся оказались доброжелательными, любознательными людьми, в основном, старше Кораблёва. Они внимательно выслушали его рассказ, особенно заинтересовавшись фотографиями усадьбы и современников Андрея. На фуршете каждый из них счёл своим долгом перекинуться с Кораблёвым несколькими фразами на русском языке, пусть и с сильным акцентом, и поднять бокал вина за его здоровье.

На следующий день Мишель показала Андрею Париж. Она возила его на своём маленьком автомобильчике и непрерывно что-то рассказывала. Вечером они ужинали у Сержа в кафе. Он познакомил Кораблёва с супругой и детьми. Маленькие Поль и Софи по-русски знали только несколько слов, а жена Сержа Мари вообще ничего не понимала, и только мило улыбалась.