Кладоискатели (сборник)

В открывшуюся дверь камеры втолкнули человека в несвежей, местами сильно порванной одежде. Дверь с лязгом затворилась. В большом помещении с тремя ярусами нар яблоку негде было упасть. Новенький от бессилия сначала опустился прямо на пол у входа. Но потом с трудом поднялся и, покачиваясь, побрел в глубь, выискивая свободное место. Он хотел присесть около спящего усатого человека в фуражке без кокарды, но получил пинок от гнилозубого детины из компании, игравшей рядом в карты. Под дикий хохот он упал на пол посредине прохода между нарами.

– Интелюхент вонючий, ползи к параше, падло, – донеслось вслед.

– Давай его сюда, может чего из прикида на нём барского осталось, – подал голос высохший до костей уголовник с колючим взглядом. По всей видимости, он был здесь паханом.

– Ну ты, козёл, метнулся сюда, – быстро исполнил его приказ гнилозубый.

В это время к совсем обессилившему новичку подошли несколько человек, по виду бывшие офицеры, взяли его под руки и отвели в противоположный угол камеры. Гнилозубый и ещё двое блатных направились было им вслед, но пахан остановил их жестом и процедил сквозь зубы:

– После.

Князь оказался среди бывших царских офицеров, служащих и прочих людей, попавших сюда по политическим мотивам, которые и образовали в камере свою небольшую группу, чтобы отбиваться от блатных и общаться между собой.

– Фёдор Петрович, – услышал новичок знакомый голос.

– Отец Сергий, – поднял голову князь, и в тусклом освещении камеры можно было заметить, что его лицо всё в кровоподтёках, а один глаз совсем заплыл.

– Голубчик, дайте взгляну. Я врач. – Приблизил к его ранам лицо благообразный мужчина с бородкой клинышком. – Ему надо поспать, дайте шинель. Вот так.

Князя уложили на нары, и он спал часов пять, до утра, чего давно с ним не случалось.

Утром Фёдор Петрович, немного отдохнувший, выслушал рассказ отца Сергия. Тот сидел в рясе, но без своего серебряного креста, который отобрали при аресте. Выглядел он лучше князя, его почти не били. Следователь, который им занимался, предпочитал направлять лампу в лицо, не давать спать и запугивал, что если священник не выдаст остальных членов организации, то его семью сошлют в лагерь. При всём при этом, у отца Сергия сложилось впечатление, что служитель правопорядка и сам не верил в то, в чём обвинял священника.

– А вас за что, князь? – спросил средних лет русый мужчина с усиками в военном кителе без погон и оторванными верхними пуговицами.

– Говорят, что я у себя в подвале изготавливал взрывчатку и яды, чтобы совершать диверсии. Ну и, конечно, происхождение, связи за границей. Мой брат, и правда, против красных воевал. Так я этого и не скрывал.

– Плохи ваши дела, – прокомментировал искушённый доктор.

– Да и так видно, – попытался пошутить князь, указав ладонью на своё лицо.

– Все мы тут влипли, – нервно вставил офицер и зажёг припрятанный окурок папиросы.

Снова лязгнула дверь камеры:

– Троицкий, к следователю!

Отец Сергий не спеша поднялся и, медленно переставляя опухшие ослабшие ноги, пошёл к выходу.

– Поторопитесь! Живее, живее! – Дверь снова закрылась.

Назад священника привели только ночью, почти под утро. На сей раз и его не пощадили. Полуживой, он упал на своё место и долго кашлял, выплёвывая распухшими губами кровавые сгустки.

– Ну вот, про Константина дознались, – сказал он князю. – Теперь и мне участие в шпионской организации шьют.

– Батюшка, прилягте, прилягте, – хлопотал доктор.

– Пожалуй, – отец Сергий лёг на нары, но долго ещё не мог откашляться.

* * *

Их везли в крытой брезентом телеге, со связанными руками и ногами. Пять человек, лежащих рядом на сене. Впереди и сзади красноармейцы.

– Вместе умирать нам Господь ссудил, – сказал князю отец Сергий. – Готов, Фёдор Петрович?

– Надеюсь, что готов. Первую свою исповедь не помню, а последняя в тюрьме была. Мог ли я раньше такое предположить?

– Признаться, и я не мог.

– Разговорчики! – строго сказал молодой красноармеец.

– Сынок, что ж перед смертью и поговорить не дашь? – обратился к нему священник.

– Не положено, – отвернулся тот.

– Да пусть, – махнул рукой второй, лет сорока, по всему видно бывший крестьянин.

– Ведь к чему всё идет, – продолжил отец Сергий, – хотят веру из народа выхолостить, и совсем церкви закрыть! Я слышал, планы такие есть.

– Но люди и сами вчера молились, а сегодня грабят!

– Дай Бог, чтоб опомнились!

– А для нас всё это сейчас закончится. Страшно.

– Страшно, но надо дотерпеть до конца. Господь путь указал.

– Тпррру, приехали, – глухо сказал возница.

Остановились на краю леса. Красноармейцы развязали арестантам ноги и по одному вывели из телеги. Было темно, и они не сразу разглядели большую яму, недавно вырытую. Их подвели к этой яме и заставили спрыгнуть в неё.

Князь и священник встали рядом. Попрощались. Каждый в последние минуты думал о своём и молился.