Кладовая солнца. Повести, рассказы

Отец Пришвина, сын елецкого купца, получил после семейного раздела Хрущево и зажил в нем помещиком: любитель и знаток лошадей, превосходный охотник и садовод. Вероятно, от него унаследовал Пришвин любовь к природе и потребность, умение радоваться жизни. Но отец жил слишком легко и весело, в результате – крупный карточный проигрыш, разорение и ранняя смерть. «Отец не пережил несчастья, умер, и моей матери, женщине в сорок лет с пятью детьми, мал мала меньше, предоставил всю жизнь работать на банк», – вспоминает писатель. Мать работала неустанно и не только позволила всем детям получить высшее образование, но под конец жизни даже смогла выкупить имение. Так разделились в родителях Пришвина два жизненных принципа, две основные движущие силы человеческого бытия: отец, с его легкой жизнью и страстной охотой, жил как хочется, мать, мужественно и самоотверженно трудившаяся, – как надо. «Хочется» и «надо» – всю последующую жизнь писатель будет искать гармоничного их соотношения.

В 1883 году Пришвин поступил в Елецкую гимназию – получить образование было «надо». «Из всего гимназического периода у меня самым главным переживанием был „побег в Азию“», – вспоминал писатель. Три гимназиста поплыли на лодке в Азию, рассчитывая по рекам добраться до Азовского, а там и Черного моря, уверенные, что так смогут попасть в прекрасную «страну Золотых гор». Беглецов поймали, вернули назад, дав повод к оскорбительным насмешкам: «Поехали в Азию, а приехали в гимназию». «В такой острой форме уже в детстве стал передо мной вопрос об отношении сказки к жизни. Это перешло потом в бунтарство, метавшее меня из одного учебного заведения в другое, из страны в страну», – так лаконично характеризует писатель период своего обучения. Только один учитель географии, В. В. Розанов, впоследствии известный писатель и философ, понял и поддержал беглецов-мечтателей. Но вскоре именно с ним возник конфликт, из-за которого Пришвин был исключен из 4-го класса гимназии. Пришлось уехать к дяде в Тюмень и продолжать образование там, в реальном училище. В его программах в большем объеме, чем в классической гимназии, были представлены естественные и математические науки. Они, и особенно химия, настолько увлекли юношу, что в 1893 году он поступил в Рижский политехникум на химико-агрономическое отделение. Но увлекала Пришвина не только учеба: подобно многим современникам, он был увлечен идеями марксизма, воспринимая их как сказочную мечту о прекрасном будущем и гармоничном человеке. За участие в марксистском кружке Пришвин был арестован и полгода провел в одиночной камере Митавской тюрьмы. Продолжать образование в России было невозможно – и он отправился за границу, в Лейпциг.

Для университетского образования в Германии того времени характерно отсутствие резкого разделения на естественные и гуманитарные дисциплины: Пришвин продолжил агрономическое образование на философском факультете. Ему открылся новый мир интенсивных и напряженных исканий, характерных для европейской культуры рубежа веков. Помимо науки, русского студента захватили искания и в области искусства – живопись и музыка, особенно Вагнер. Не в этих ли студенческих увлечениях истоки живописности и музыкальности пришвинского стиля? Как не увидеть знак судьбы в том, что обстоятельства, бросавшие будущего писателя из одного учебного заведения в другое, в итоге привели его в Германию? Универсальность образования, полученного там, многое объясняет в творческой индивидуальности Пришвина: агроном и философ по диплому, любовь к земле он сочетал со страстным поиском «слова правды».

Возвратившись в Россию, молодой агроном устроился на службу в земстве, вел пропаганду прогрессивного землепользования, работал на испытательных станциях, писал агрономические статьи и книги. Но скоро он понял, что прикладная наука его не удовлетворяет. Именно тогда, в 1905 году, начинает Пришвин вести дневник, который на протяжении полувека станет для него и собеседником, и творческой лабораторией. После истечения запрета на жизнь в столице он поселился в Петербурге. Этот переломный момент пришвинской биографии отмечен целой цепью счастливых совпадений, которые впоследствии покажутся писателю знаками судьбы. Случайное знакомство с Н. Е. Ончуковым, известным собирателем фольклора, поможет осуществиться детской мечте о путешествиях в неведомые страны.