Кладовая солнца. Повести, рассказы

«Наступает страшное время, надо собираться на борьбу самую грубую за жизнь и самую тонкую – за смысл ее», – запишет Пришвин в дневнике осенью 1941 года. В чем состоит этот смысл, он не сомневается: «Время требует от писателя прославления вражды, возбуждения ненависти к врагам. А мы в это время поставили себе задачу сказать о любви… И мы уверены в том и знаем, что наше время придет, как все знают, что рано ли, поздно ли война кончится». И хотя его могли попрекать «олимпийским спокойствием», уходом от страданий в мир гармоничной природы, писатель так формулирует свой путь: «Путь этот не на Олимп, подальше от страдающих людей, а к самому человеческому сердцу. Если я пишу о том, чтобы мне найти „покой“, то это потому, что я уверен в своем высшем долге сказать людям новое слово о любви, никак не в смысле „счастья“, а о любви, как о силе, преодолевающей страдание». Проповедь жертвенной христианской любви как единственный путь спасения – лейтмотив дневниковых записей Пришвина военного времени, и христианство в них не раз сопоставляется с советской идеологией. Добровольную Голгофу, жертву по зову любви, он противопоставляет не только «слепой голгофе», невольным военным мученикам – но и животному инстинкту самосохранения. Он запишет в дневнике на Светлой седмице 1944 года: «Человеку свойственно бежать от креста, как бежит от смерти все живое. И ты, мой друг, тоже, конечно, улепетывай, удирай от смерти, пока есть куда драть, и, отбежав, отдохни и порадуйся, даже попляши… Итак, нечего тебе лезть на рожон, пока души твоей не коснется любовь. Вот этого, правда, надо ждать, и надо искать и бороться за это: за любовь. И когда придет любовь настоящая, то с ней и крест придет легкий и радостный».

Как торжество Христа, как доказательство правоты своей веры воспринимает Пришвин Пасхальную радость 1945 года. Пасху отпраздновали 6 мая, а 9 мая он пишет: «День победы и всенародного торжества. Все мои неясные мысли о связи живых и мертвых, поэтические предчувствия, все, все это, чем мучится душа, разрешается в двух словах: „Христос Воскрес!“ Всем, чем ты мучаешься, Михаил, этим и раньше мучились люди и разрешили твои вопросы: „Христос Воскрес!“» Пасхальная атмосфера освещает новое произведение, которым Пришвин и отметит победу, – «Кладовую солнца». В центре повествования – евангельский вопрос об истине, о смысле жизни человеческой, пусть и замаскированный балагурством Антипыча. И прежде чем прозвучат авторские слова о том, что правда эта – «суровая вековечная борьба людей за любовь», читатель сам сделает этот вывод, пройдя вместе с героями путь испытаний, заблуждений и покаяния. Жанр нового произведения Пришвин обозначит оксюмороном: сказка-быль. В этой были о советских детях, осиротевших во время войны, заблудившихся в болоте и нашедших путь к людям, – реальный пласт повествования просвечивает сказочными испытаниями, выпавшими на долю братца и сестрицы, сказка же обернется философской притчей о соотношении мужского и женского, природного и человеческого.

Все, что создано Пришвиным после войны, говорит о потребности подвести итог многолетним исканиям, соединить историю, современность и вечность. Теперь его влечет большая форма романа и повести, которую писатель пробует обогатить возможностями сказочной поэтики, так удачно оплодотворившей сюжет рассказа о поиске детьми истинного пути. «„Хочется“ и „надо“ (свобода воли и долг, личность и общество) – это предмет размышления всей философии, и эта „тема“ забивала каменным обломком мой поэтический путь», – записал Пришвин в дневнике, принимаясь за давний замысел, роман о строительстве Беломорско-Балтийского канала. Жанровое определение «роман-сказка» могло оправдать и счастливый финал, и схематизм сюжетных линий, и условность характеров персонажей, и четкое деление на героев истинных и ложных. В «Осударевой дороге» «надо» понято как зов истории, потребность в государственном строительстве во имя счастливой жизни. Основная тема романа автором определяется так: «от разделенности души на „хочется“ и „надо“ к „самому хочется того, что надо для всех“». Он воплощает ее в судьбе подростка, сталкивая его с персонажами, представляющими противоположные позиции, тягу к земному и небесному, мир старый и новый. Каждый из них хочет сделать Зуйка «человеком», но юный герой ищет собственный путь.