Клады великой Сибири

Между тем главная база соединенной эскадры приближалась с каждой минутой.

Сначала путники оставили влево от себя мыс Крильон, затем пролив Лаперуза, отделяющий северный японский остров Йессо от Сахалина, а через десять часов после этого прошли на параллели острова Око-Сири.

До Мацмая оставалось несколько десятков миль.

И сразу на «Владыке» все изменилось.

Теперь Верлов был уже не муж, а командир военного судна, смотревший на инженера, на Нянь-Си и даже на Веру, как на своих подчиненных, с которых он взыскивал одинаково строго.

Его голос зазвучал сухими, ледяными нотами, лоб нахмурился, фигура выпрямилась.

Все чаще и чаще подходил он к наблюдательной трубке, не упуская ничего, что делалось на поверхности моря.

За Око-Сири он приказал сбавить ход, и теперь корабль подвигался под водой медленно, делая едва восемь узлов в час.

Было часа три дня, когда Верлов в сотый раз подошел к трубке.

– Самый малый ход! – крикнул он вдруг.

И, как бы поясняя свое приказание, он добавил:

– Судно на горизонте! Судя по оснастке, военное, но флаги пока разобрать невозможно.

Вера в это время сидела на руле, а Бромберг – у рычагов машины.

Прошло с полчаса.

– Ага, голубчик! – воскликнул вдруг Верлов, который теперь не отрываясь смотрел в наблюдательную трубку.

– Японец? – спросил инженер.

– Он самый! Подготовить минную пушку! Кстати, прибавьте немного давления в резервуаре сжатого воздуха!

Работа закипела.

– Прибавить ход до пятнадцати узлов! Руль на два градуса влево! – командовал Верлов.

– Еще прибавить! – скомандовал Верлов через пять минут. – Великолепный крейсерок! Надеть маски! Мы и так сделали глупость, что дали некоторым японцам увидеть наши лица в Охотском море!

«Владыка» вздрогнул и пошел почти полным ходом.

В каюте царила торжественная тишина, нарушаемая лишь командами Верлова да глухим шумом машины.

– Стоп! – крикнул вдруг Верлов. – На пять футов ниже!

Машина сразу застопорила, и корабль углубился на пять футов.

Верлов бросился к переднему подводному окну над пушкой и прильнул к нему лицом.

– Малый ход вперед! Руль немного влево!

– Стоп! После выстрела – полный ход назад!

С этими словами он нажал рукоять резервуара.

Корабль дрогнул и попятился назад, а через минуту страшный взрыв потряс водяную глубь.

– Задним ходом на поверхность! Маски на лица! – скомандовал резко Верлов.

Вмиг оба приказания были исполнены.

Лишь только подводный корабль поднялся на поверхность, удалившись немного от места катастрофы, Верлов и Бромберг, с масками на лице, выскочили на верхнюю площадку.

Подскочив к герметически закрытому ящику, Верлов вынул черный комок, и через несколько минут черное знамя пиратов заполоскалось в воздухе на флагштоке.

Сделав это, Верлов гордым, надменным взором окинул море.

Смертельно раненный крейсер медленно погружался в морскую пучину.

Никакие пластыри не могли уже помочь ему, и гордое судно, обреченное на смерть, тихо прощалось с дневным светом, издавая протяжные свистки, с сигналами о помощи на мачте.

Часть экипажа успела разместиться на спущенных шлюпках, другая часть еще металась по шканцам на верхней палубе, торопливо надевая пробковые нагрудники.

– Полный ход! – крикнул Верлов, круто поворачивая руль.

Машина торопливо заработала, и «Владыка» стал быстро удаляться, пользуясь смятением на корабле и в шлюпках.

Между тем крейсер стал погружаться все быстрее и быстрее.

Сначала в воду ушла корма, потом скрылись бортовые орудия, видно было, как люди бросались в воду, затем над водой колыхнулись лишь мачты с боевыми марсами, и… все исчезло под водой.

На месте гордого военного судна кружилась лишь широкая воронка, в которой вертелось несколько человек, не успевших вовремя удалиться от тонувшего судна.

Но хотя судно и погибло, однако японцы не так уж упали духом.

Со шлюпок затрещали выстрелы по черному флагу.

А вдали уже неслись на помощь пострадавшим два судна, национальности которых пока невозможно было отличить.

С сатанинской улыбкой Верлов глядел на эту ужасную картину.

Бромберг, схватив подзорную трубу, силился разглядеть флаги судов, спешивших навстречу.

Ружейные выстрелы мало беспокоили его.

Во-первых, расстояние было чересчур велико, а во-вторых, водная поверхность все же колыхалась, что сильно затрудняло пристрелку.

– Придется уходить! – произнес наконец инженер.

– А что? – быстро спросил Верлов.

– На помощь идут два англичанина.

– В таком случае можно погружаться. Спасать людей нам незачем. Шлюпки и иностранные суда подберут всех.

Проговорив это, Верлов в сопровождении Бромберга спустился в каюту.

Люк был закрыт, и корабль, погрузившись на глубину десяти сажен, сделал поворот под водой и понесся по прежнему направлению – на юг.

Спустя час Верлов поднялся выше к поверхности, чтобы через наблюдательную трубку обследовать море.

И то, что увидели друзья на этот раз, было действительно интересно.

Военные корабли правильной линией стояли на море, образовывая цепь, тянувшуюся на северо-запад и терявшуюся за горизонтом.

Тут шли вперемежку суда всех национальностей, причем все они были разбиты на небольшие отряды.