Клады великой Сибири

– Совершенно верно! – снова согласился Верлов. – Вполне одобряю ваш план и поэтому в первую голову выполню его так, как вы это советуете сделать. Мой проект заключается в следующем: через два дня мы снимемся отсюда и полетим снова к восточному побережью Азии. Где-нибудь недалеко от Хабаровска мы спустимся в тайге, я с Верой доберусь до города, там повенчаюсь, куплю дом, спрячу в нем наше богатство, сдам его внаймы без права ремонта и каких-либо переделок, затем Суравин покинет нас и поедет с аппаратом в Японию, а мы начнем приводить в исполнение свой главный план. Я думаю, что придумал хорошо.

– И даже очень, – согласился инженер, отходя от Верлова и снова удаляясь в свою палатку, где он производил опыты.

Остаток дня Верлов, Суравин, Вера и Нянь-Си употребили на сбор плодов, особенно хлебного дерева, из которого выходили прекрасные лепешки.

А рано утром Бромберг принялся за производство опытов разложения воды и выделения из нее воздуха.

Эти опыты, как и опыты с беспроволочным телеграфом новой системы, увенчались полнейшим успехом и вызвали бурю восторгов и аплодисментов по адресу гениальнейшего из изобретателей, перед которым стушевывался даже великий Эдисон.

Решено было с рассветом тронуться в путь и идти под водой, чтобы избавиться немного от жары в тропиках да заодно и испробовать новое изобретение в далеком пути.

Действительно, на следующее утро «Владыка» со всеми своими обитателями гордо поднялся на воздух, пролетел над рифами и опустился в океан.

Погода стояла тихая, и первые дни корабль плыл по поверхности океана, но когда на третий день ветер засвежел, Бромберг спустился на десять сажен под воду, куда не доходило волнение, и корабль продолжал плыть, не испытывая ни малейшей качки.

Вероятно, вверху бушевал порядочный шторм, так как даже на семисаженной глубине корабль испытывал качку.

Воздухоотделяющий аппарат действовал превосходно, и в каюте постоянно освежался воздух, тогда как старый воздух выпускался наружу.

День шел за днем.

Из-за отсутствия Чи-Най-Чанга вахты сделались чаще, а служба стала труднее.

Но тяжелее всего приходилось Бромбергу и Суравину.

Ежедневно Бромберг давал уроки работы беспроволочным телеграфом Суравину и, надо отдать справедливость, последний работал с огромной энергией.

В свободные минуты на урок приходил и Верлов, Вера же и маленькая Нянь-Си под наблюдением мужчин учились управлять подводным кораблем, чтобы облегчить впоследствии работу мужчинам. Семь суток на поверхности океана шумел шторм, но корабль, не замечая его, свободно подошел к южному японскому острову Киу-Сиу и, обогнув его, продолжал свой путь по Японскому морю.

Наконец ветер совсем стих, и поверхность моря стала совершенно гладкой и блестящей.

Теперь Бромберг все чаще и чаще поднимался на глубину одной сажени, чтобы наблюдать за поверхностью моря через наблюдательную трубку.

Однажды днем он подозвал к себе Верлова.

– Посмотрите-ка, что это там за странная эскадра! – проговорил он, уступая ему место. Верлов взглянул в трубку и пожал плечами.

– Странно! – проговорил он наконец. – Флаги всех наций… Соединенная эскадра!.. Гм… на земле что-нибудь да случилось! Может быть, война? Но… кто же с кем воюет?

Соединенная эскадра осталась позади.

Теряясь в догадках, путники снова углубились сажен на пять и продолжали путь.

Спустя трое суток Верлов сообщил, что они идут около залива Джигит, севернее Владивостока.

Тут было пустынно и по берегу на далеком расстоянии не видно было ни одного поселка.

– Сейчас мы поднимемся! – сказал Верлов. – Ни одна душа, кроме гиляков, не увидит нас тут. Да и гиляки вряд ли заметят.

Продвинувшись еще на север до Татарского пролива, Бромберг дождался ночи и поднялся на воздух.

Курс был взят на Хабаровск.

Спустя несколько часов полета «Владыка» был уже над Хабаровском и кружился над сонным городом и над его окрестностями, выбирая глухое место для спуска.

За чертой города воздушно-подводный корабль спустился совсем низко и через полчаса опустился на небольшую горку, вернее скалу, по виду совершенно неприступную. Кругом была тайга, и до города было верст семь.

Но когда стали зондировать местность, оказалось, что кругом скалы – непроходимая топь, покрытая вековыми деревьями и мхом.

Приходилось искать другой план высадки.

И Верлов нашел.

– Теперь ночь, – сказал он. – Если мы подлетим к самой окраине города, нас никто не заметит. Мы выгрузим где-нибудь в лесу наш багаж и высадимся сами, а Бромберг улетит на скалу и прилетит за нами ровно в полночь через двое суток на то самое место, где мы высадимся. Мы же в двое суток устроим все наши дела.

Не теряя минуты, «Владыка» поднялся на воздух и спустился на почтовую дорогу, в четверти версты от города.

С корабля были спущены драгоценности, один аппарат беспроволочного телеграфа, кое-что из белья и других вещей, после чего на землю спустились Верлов, Вера и Суравин, а корабль снова улетел в тайгу.

Оставшись одни, все трое перетащили ящики в лес, и Верлов, оставив у вещей Суравина и Веру, отправился в город.

Рассветало.