Клайв Стейплз Льюис. Человек, подаривший миру Нарнию

Эта линия рассуждений была весьма плодотворной и творческой, и надо сказать, что некоторые современные Льюису «натуралисты» высказывали схожие опасения, в том числе Дж. Б. С. Холдейн, с которым Льюис неоднократно скрещивал шпаги. Материалиста Холдейна смущал такой вывод:

Если мои ментальные процессы полностью определяются движением атомов в моем мозгу, у меня нет причин считать свои убеждения верными. Они могут быть здравыми с химической точки зрения, но это не делает их здравыми логически, и следовательно, у меня нет причины предполагать, что мой мозг состоит из атомов. Чтобы, так сказать, не пилить сук, на котором я сижу, приходится поверить, что разум не сводится целиком к материи[552].

Холдейн предвосхищает аргумент, который выдвинет против его позиции Льюис. В «Чуде» Льюис именно так и рассуждает: если материализм — плод рационального рассуждения, то для того, чтобы прийти к материалистическим выводам, нужно принять как данность надежность самого процесса мышления. Иными словами, если все события детерминированы «иррациональными причинами», как, по мнению Льюиса, утверждает материализм, то сама рациональная мысль должна быть признана результатом таких же иррациональных причин, что противоречит ключевым аксиомам самого процесса рассуждения, который требуется материалисту, чтобы достичь своей материалистической позиции. «Мысль не может быть надежной, если она полностью приписывается действию иррациональных причин»[553].

В этом анализе намечено несколько существенных линий рассуждения, однако требовательный читатель «Чуда» может (и не беспричинно) прийти к выводу, что данная глава написана слегка поспешно. Местами Льюис срезает углы и пропускает звенья в цепочки аргументации, возможно, потому, что это рассуждение уже так ему знакомо, что и для читателя, как ему кажется, здесь все очевидно. и в этом Льюис заблуждался. Если бы на изъяны его аргументации не обратила внимания Элизабет Энском, это сделал бы кто-нибудь другой.

Проблема заключалась не в противостоянии Льюиса материализму. В самом начале своего доклада, сделанного в феврале 1948 года, Энском ясно дала понять, что и она считает материализм неприемлемым. Однако, по ее мнению, конкретно этому способу опровержения материализма, который предлагался в первом издании «Чуда», недоставало научной строгости, чтобы вполне оправдать такой вывод. Главным образом ее беспокоило настойчивое утверждение Льюиса, будто материализм «иррационален»[554]. Энском справедливо указывала — такая мысль, вполне вероятно, приходила в голову многим подготовленным читателям этого первоначального варианта главы, — что не всякая естественная причина должна быть непременно «иррациональной». Энском совершенно верно указала, что многие (возможно, почти все) естественные причины могут быть законно описаны как всего лишь «не-рациональные». Если рациональная мысль порождается естественными «не-рациональными» причинами, нет необходимости отвергать ее надежность лишь по этой причине — пока не удастся доказать, что такие причины предрасполагают к ложным или противоречащим здравому смыслу убеждениям.

Льюис оказался в довольно неловком положении, при этом было ясно, что глава в самом деле нуждается в пересмотре — не потому, что вывод неправилен, но потому что аргументы, подводившие к такому заключению, не были настолько прочными, насколько им следовало быть. Льюис откликнулся на замечания Энском так, словно она тоже была инклингом — инклингом от философии, — и переписал доказательства с учетом ее критики. Пересмотренная версия главы, впервые опубликованная в 1960 году, называлась теперь «Главная сложность природоверия». За исключением первых шести абзацев глава была переделана целиком с учетом возражений Энском. Текст стал намного сильнее с интеллектуальной точки зрения, и его можно рассматривать как окончательное высказывание Льюиса по этой важной теме.

А главный итог этого не совсем приятного столкновения с Энском — как оно сказалось на дальнейшем пути творчества Льюиса. Некоторые биографы, в первую очередь Уилсон, считают этот инцидент первым признаком, а возможно, и причиной существенного изменения в позиции Льюиса. Проиграв спор, говорят они, Льюис утратил убежденность в том, что его вера имеет под собой рациональное основание, и отказался от роли ведущего апологета. Они полагают, что переход к художественному вымыслу — к таким произведениям, как «Хроники Нарнии» — знаменует растущее осознание того, что рациональными аргументами христианскую веру отстоять невозможно.