Клайв Стейплз Льюис. Человек, подаривший миру Нарнию

С этого возражения начался знаменитый спор 1930-х годов, известный как «личностная ересь». Передадим эту сложную дискуссию упрощенно: Льюис отстаивал объективный, то есть внеличностный подход, поскольку поэзия устремлена к тому, что «за пределами»; Тильярд же защищал субъективный или личностный подход, согласно которому поэзия выражает нечто внутри поэта. Позднее Льюис назовет такую точку зрения «отравой субъективизма». Для него сущность и действие поэзии не в том, чтобы привлечь внимание к поэту, но в том, чтобы заставить нас увидеть то, что видит поэт: «Поэт не просит меня смотреть на него, он говорит мне: „Смотри сюда!“ — и указывает». То есть поэт — не «зрелище», которое нам следует увидеть, а «ряд зрелищ или же зерцал», в которых отражается то, что нам следует увидеть[432]. Поэт помогает нам увидеть мир иначе, он указывает нам многое, что без него мы бы просто не заметили. Еще раз: не надо смотреть на поэта, надо смотреть сквозь него.

Подытожить эту цепочку рассуждений мы можем так: чтение литературы для Льюиса — это процесс, в результате которого мы воображаем себе иной мир и входим в него, и этот процесс высвечивает перед нами тот эмпирический мир, где мы живем на самом деле. Льюис постоянно предлагал себя в качестве проводника тем, кто отправляется в подобное паломничество. И многие чувствуют, что вершин своего ремесла К. С. Льюис достигает именно тогда, когда представляет Спенсера или Мильтона тем, кто знакомится с ними впервые.

И все же роль Льюиса не сводится только к описанию миров, созданных чужим воображением. Он и сам сделался творцом таких миров — миров, где явственно влияние идей и образов его предтеч. Нельзя ни на миг забывать, что одно из возможных последствий от чтения великой литературы — не просто желание самому написать нечто подобное, но и желание вместить мудрость, изящество и остроумие прошлого в формы, привлекательные для сегодняшнего читателя. И в этом Льюис весьма преуспел, как мы убедимся, когда разговор дойдет до создания Нарнии — тогда мы и обсудим, как Льюис «подсвечивает» наш реальный мир с помощью воображаемого.

Но «Хроники Нарнии» пока еще не написаны, а в реальном мире совершается очередной пугающий поворот истории. 1 сентября 1939 года немецкая армия вторглась в Польшу. Премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен сначала попытался организовать мирные переговоры между Германией и Польшей, но парламент взбунтовался против таких действий, и тогда Чемберлен предъявил Гитлеру ультиматум: немедленно вывести войска из Польши. 3 сентября, не получив от фюрера никакого ответа, Великобритания объявила Германии войну. Началась Вторая мировая.

Глава 8. 1939–1942 Общенациональная слава: пророк военного времени

В воскресенье 22 октября 1939 года университетская церковь Св. Девы Марии в Оксфорде была битком забита студентами и преподавателями. Большая, чуткая аудитория, общее настроение — торжественное и немного подавленное, тема проповеди — «Никаких иных богов: культура в пору войны», проповедник — К. С. Льюис. Его мощная речь в защиту привычного академического порядка перед лицом мирового конфликта, неуверенности в завтрашнем дне, растерянности произвела глубокое впечатление на слушателей. С началом войны стало ясно, как все обстоит на самом деле, рассуждал Льюис, мы вынуждены отбросить оптимистические иллюзии насчет самих себя и мира в целом. Реализм вновь воссел на престол. «Мы безошибочно различаем, в какой вселенной жили и прежде, и ныне, и пора принять это»[433].

Каждый, кому довелось побывать в Оксфорде в 1914–1918 годах, в пору Великой — теперь Первой мировой — войны, невольно припоминал сокрушительные последствия войны для университета. Число студентов резко сократилось, преподаватели ушли на войну, здания колледжей использовались для военных нужд. Теперь, с началом Второй мировой, повторялось то же самое, хоть и в меньших масштабах. Возникли также и новые проблемы. Невозможно было пренебречь угрозой бомбежки с воздуха. Затемнение погрузило весь маленький город в стигийскую тьму, какой здесь не ведали со времен Средневековья. Дефицит бумаги привел к тому, что студентам не хватало учебников для занятий.

В Килнсе тоже произошли перемены. 2 сентября, на следующий день после вторжения Германии в Польшу, Уорни призвали на действительную службу (подав в отставку 21 декабря 1932 года, Уорни оставался в офицерском резерве). Он получил приказ немедленно отправиться в Каттерик (Йоркшир). Две недели спустя его командировали во Францию налаживать доставку пополнения и боеприпасов для Британского экспедиционного корпуса, присвоив ему звание майора.