Клайв Стейплз Льюис. Человек, подаривший миру Нарнию

Через несколько часов после отъезда Уорни в Килнсе появились четыре жилицы — эвакуированные из Лондона школьницы. И далее в связи с угрозой авианалетов в Килнс будут поступать эвакуированные, некоторые прожили в этом доме много месяцев. В переписке Льюиса за этот период часто с недоумением упоминаются жалобы подростков на то, что им нечем заняться. «А почитать они не пробовали?» — удивлялся он.

Но в первые недели войны ему хватало и других забот. Акт о всеобщей мобилизации, подписанный 3 сентября 1939 года, предусматривал поголовный призыв всех жителей Великобритании мужского пола в возрасте от 18 до 41 года. Льюису было еще только сорок, и он явно встревожился. Неужели его призовут? Ему вовсе не хотелось сражаться на второй в своей жизни войне. На следующий день после вторжения немцев в Польшу Льюис обратился к главе Магдален-колледжа Джорджу Гордону, и тот рассеял его опасения: 41 год Льюису исполнялся 29 ноября, через два с небольшим месяца. Не о чем беспокоиться[434].

В итоге Льюису была отведена в этом историческом событии роль наблюдателя, а не активного участника. Летом 1940 года он присоединился к «Волонтерам местной самообороны» (позднее эта организация была переименована в «Местную гвардию») и одну ночь из девяти проводил на дежурстве, «обходя самые угрюмые и вонючие закоулки Оксфорда»[435]. Эти обходы с 1.30 до 4.30 с винтовкой на плече казались ему довольно нелепыми, он сравнивал себя с Кизилом из шекспировской комедии «Много шума из ничего»[436]. Но все же он полюбил тот покой и уединение, которыми наслаждался на прохладных пустынных улицах Оксфорда в предутренние летние часы.

Переписка начала 1940-х годов рисует картину, знакомую всем исследователям Британии военной поры: необходимость экономить, недостаток еды и самых необходимых товаров, беженцы и эвакуированные в твоем доме, глубокая тревога за будущее. Порой методы Льюиса справляться с этими проблемами выглядят немного комично: например, «экономия военного времени» — подавать чай вместо мадеры, когда он обсуждает с друзьями Данте. После отъезда Уорни Льюис перебрался работать в меньшую гостиную своей квартиры в Магдален-колледже, ее легче было обогреть: тем самым снижались расходы на уголь[437].

Дружба Льюиса с Чарльзом Уильямсом

Одним из последствий войны для Льюиса стала одна из самых важных в его жизни дружб. 7 сентября 1939 года издательство Oxford University Press эвакуировало офис из Лондона и до конца войны разместило его сотрудников в Оксфорде. Так в Оксфорде оказался Чарльз Уильямс (его жена и сын оставались в Хэмстеде). С помощью Льюиса и его рекомендаций Уильям вошел в оксфордское общество и постоянно участвовал в собраниях инклингов. Факультету английского языка недоставало преподавателей, и Льюису нетрудно было убедить всех, что Уильямс и есть необходимая замена ушедшим на фронт. В итоге лекции Уильямса сделались чем-то вроде местной достопримечательности, они собирали огромные аудитории и столь же огромные похвалы.

За год после появления Уильямса инклинги изменились до неузнаваемости. До того момента в кружке главенствовали Толкин и Льюис. Уильямс, уже написавший немало стихотворений, пьес, романов и биографий, с неизбежностью занял достаточно заметное место в этой группе, и внутреннее равновесие, и без того неустойчивое, было нарушено. Толкин, с 1925 по 1940 год считавший Льюиса своим ближайшим другом, увидел, что между ними вклинивается Уильямс, и воспринял это как симптом того, что Льюис отдаляется от него[438]. И все же в целом не приходится сомневаться в том, что для кружка инклингов появление Уильямса было благом, и для Уильямса было благом общение с инклингами.

Менялась ситуация в Килнсе. В августе 1940 года Морин вышла замуж за Леонарда Блейка, преподавателя музыки из колледжа Уорксоп (Ноттингэмшир). Льюис отзывался о Блейке уничижительно — «чрезвычайно низкорослый, смуглый, уродливый, молчаливый мужчина, от которого и слова не дождешься»[439]. Тем не менее и Леонард, и Морин проявят большое участие к Льюису в трудные периоды его жизни — и в тяжелые последние годы миссис Мур, и в конце 1950-х, когда ему понадобилась помощь в воспитании осиротевших сыновей Джой Дэвидмен.