Клан солнца

Впрочем, к востоку от Караузяка поселений почти не было. Лишь вдали, там, где сопки перерастали в островерхий горный хребет, виднелись сторожевые крепости: одна ближе к нам, другая — совсем далеко на севере. Эти крепости, судя по всему, и обозначали черту, по которой проходила граница Светлоярского княжества. В той стороне по-прежнему кружили в небе чёрные точки — наши дозорные. Сегодня горцы не прилетали, и в окрестностях было спокойно.

Страх отступил, и я стал наслаждаться полётом. Ушастый спокойно парил над холмами, а Олеся будто с цепи сорвалась — металась туда сюда, выписывая в небе сложные фигуры.

Наконец, она поравнялась со мной.

— Нравится? — крикнула она.

— Да! — крикнул я в ответ. — Всё отлично!

— Летать здорово!

Олеся резко увела «птеродактиля» в сторону и вниз. Я попытался повторить этот манёвр, и тут началось…

Ушастый делал совершенно не то, что я хотел. Он то внезапно пикировал, то наоборот задирал морду. Перед глазами всё завертелось, стало непонятно, где небо, где земля. Движения его были столь резки, что мне оставалось лишь благодарить ремни, крепко притягивающие меня к седлу. Если бы не они, наши с Ушастым пути уж точно разошлись бы очень быстро ещё до приземления.

Пытаясь выровнять ящера, я слишком сильно упёр ноги в стремена, и Ушастый так стремительно рванул вниз, что казалось, он врежется в склон ближайшей сопки. Сменив положение ног, я всё же спас нас от этой участи. А когда, наконец, удалось выровнять его, рядом снова возникла Олеся.

— У тебя хорошо получается, — она задорно улыбалась. — Но вначале научись делать фигуры попроще.

Я хмыкнул. Девушка явно прикалывалась надо мной. Я хотел повернуть к замку, но Олеся снова меня окликнула.

— Смотри! Там! — она указала пальцем на деревеньку возле озера.

Я присмотрелся и увидел трёх змеев, что сидели возле домов.

— Кто это? — спросил я. — Свои?

— Наши не летают по деревням. Кажется, опять пожаловали горцы.

— Надо разобраться.

— Да. Их всего трое. Полетели!

Олеся пришпорила Ретивого и начала снижаться. Я последовал за ней.

Глава 6

Интерлюдия 2 (Володар)

В комнате со стенами, оклеенными зелёными обоями, за столом сидели двое: Володар и напротив него — глава караузякской гильдии каменщиков Изяслав Всеволодович, которого в народе все знали, как Изяслава-строителя.

На столе стояли кувшин с вином и позолоченный кальян. В печи уютно потрескивали дрова. Сегодня на улице похолодало, а Володар со своими больными суставами предпочитал находиться в тепле.

Жилище верховного жреца Неба было даже роскошнее, чем покои удельного князя. В доме Казимира не каждый день пили из серебряных кубков, да и вино подавали только на пирах. А чего стоили книги, от которых ломились стеллажи в соседней комнате! Конечно, у Казимира имелось собственное книгохранилище, но оно не шло ни в какое сравнение с тем, что Володар получил в наследство от своего отца — тоже верховного жреца храма Неба.

Одно плохо: небесным жрецам запрещалось держать несколько жён, тогда как князья имели полное право на собственный гарем. Но с другой стороны, так, пожалуй, даже лучше — меньше трат.

Причин для встречи с главой гильдии было две. Во-первых, Изяслав-строитель и Володар являлись давними знакомыми, если не сказать друзьями, во-вторых, вчера вечером в Караузяк явился новый великий князь с остатками дружины и заставил Казимира присягнуть ему. Последнее Володара беспокоило особенно сильно, как и судьба города. Молва уже донесла до ушей жреца, что сын Добромира разбил где-то на западе сторонников Святополка. Знал верховный жрец и о том, как жестоко воины самопровозглашённого кагана давят любое сопротивление, сжигают непокорные крепости, вырезая всех, кто встаёт у них на пути путь даже вопреки собственному желанию.

— Да, мы скоро закончим башню, — рассказывал Изяслав Всеволодович о работе в крепости, — а там и стену подлатаем. Месяц, не больше. А город Казимир расширять не будет. Нет у него денег. А что? Думаешь, как бы осаду держать не пришлось?

— Когда начнётся осада, думать будет поздно, — сокрушённо проговорил Володар. — Осады желаемо не допустить. Запасов продовольствия в городе мало, и если войско Добромира окажется у стен Караузяка, случится беда.

— Твоя правда! Да только нам с тобой бояться нечего. Видел ли ты, чтобы единоверцы жрецов своих казнили? Да и строителей никто не тронет. Разве не понадобятся Добромиру каменщики, чтобы заново возводить разрушенные им крепости? А кто готовит лучших каменщиков-чаровников во всём великом княжестве? Вот то-то! Если у Добромира есть хоть капля рассудка, а она у него есть, иначе бы он не покорил за год столько земель, нас с тобой ничто не угрожает.

— А ты знаешь, кого Добромир почитает? Каких богов? Он тридцать лет жил на юге. Может, он уже и богов своих забыл?

Несмотря на заверения Изяслава, Володар действительно опасался за свою жизнь. Молва утверждала, будто Добромир закрывает храмы Неба и даже якобы новых богов принёс на землю славянскую — богов, коих чтили его дружинники, пришедшие с ним из Баграма.