Читаем Клан Сопрано полностью

Однако стоит задуматься об опасности излишне глубокой интерпретации, которая кажется намеренным возражением на разговор Тони с Мелфи об авторе сценария «Тесака». Кристофер пытается ускользнуть от обвинений в том, что образ злодея, босса мафии в фильме он писал с Тони (его играет Дэниел Болдуин[411]), и давит на Джей Ти Долана, который говорит, что отталкивался от персонажа Бродерика Кроуфорда в фильме «Рожденная вчера» (Born Yesterday) (кстати, там герой тоже ходил в халате). Намеревался Крис показать сходство или нет, но Тони совершенно уверен, что это сделано специально. Крис же, стремясь избежать ответственности, настаивает, что творчество — это тайна. «Просто была идея. Я не знаю. Кто знает, откуда они, мать их, берутся? Исаак Ньютон открыл гравитацию, потому что какой-то засранец уронил на него яблоко!» — говорит он бедному Джей Ти перед тем, как треснуть его по голове призовой статуэткой «За гуманность». А затем невидимый зрителю сериала Джеральдо Ривера интервьюирует специалиста по мафии[412], задавая ему вопросы о том беспорядке, который сейчас творится в Нью-Йорке. Эксперт говорит о возможном преемнике Джонни с тем же комическим выражением, которое ранее в «Клане Сопрано» мы наблюдали во время бесед о том, кого убьют следующим (и это, в свою очередь, созвучно комментариям о фильме «Тесак»: «Сегодняшняя публика жаждет крови»). Суть вот в чем: перевернутый угол показывает, что телевидение работает для Эллиота Купферберга, который на протяжении многих лет является совершенным фанатом мафии. («Это Санторо, я год назад это знал!»). Кармайн хвалит свой фильм, в частности, кадр распятия крупным планом и водевильное качание в зеркале заднего вида. («Святое и пропан», — неверно произносит Кармайн [Кармайн произносит propane (пропан) вместо profane (нечестивый, земной) — Прим. пер.]). Не будем забывать, что, согласно интерпретации Джерри Хаердо, проблемы Фила с сердцем — это «метафора». «Он потерял яйца, вот что я скажу», — говорит он. (Если так, то это метафора для метафоры).

Видимо, авторы иногда беспокоятся о справедливости замечаний критиков: «Клан Сопрано» — кровавая гангстерская мыльная опера с академическими претензиями? Вы невольно задаетесь этим вопросом во время просмотра сцен вроде обеда Кармайна Младшего и Тони, где ушедший в Голливуд гангстер Кармайн заказывает ахи [блюдо гавайских рыболовов — салат из свежих морепродуктов — Прим. пер.], зелень и холодный чай, а Тони — филадельфийский чиз-стейк.

Аспект «Пятой стадии», связанный с самопознанием, раскрывается в сюжетной линии о раке у Джонни Сэка, в частности, когда Джонни выслушивает второе мнение от уборщика Уоррена Фелдмана (Сидни Поллак[413] в блистательном единичном появлении на экране в роли второго плана). Фельдман — онколог, оказавшийся в тюрьме по обвинению в убийстве изменившей ему жены, а также ее тетки и почтальона, которые, к несчастью, оказалась в доме в то время. («Тогда я полностью понимал, что делаю»). Однако и Джонни, и авторы эпизода явно убеждены, что, если онколог и убийца, то это еще не значит, что он не имеет медицинских знаний, которыми стоит поделиться. Например, деверь Джонни по имени Энтони Инфанте (Лу Мартини Младший) замечает, что кровь на руках О. Джей Симпсона не умаляет его значения как великого актера и спортсмена.

Такое самооправдание используется как гангстерами, так и авторами телесериалов о них, но в эпизоде есть и открытый намек на понимание этого — нечто вроде зашифрованной самокритики. (Все умные высказывания Фельдмана оказываются неверными: Джонни, действительно, умирает быстрее, чем кто-либо предсказывал ему.) Вся эта сюжетная линия еще и о беспокойстве Тони, что Крис видит в нем бабника, соблазнившего его невесту, и о беспокойстве Фила, что он сделал ряд неправильных выборов в своей жизни. Разве «Клан Сопрано» не судит себя так же строго, как самые строгие критики судят «Клан Сопрано»?

Может быть, это так, а может быть, и нет, но в любом событии семьи Сопрано и фильма «Клан Сопрано» есть и что-то оптимистичное. «Как бы там ни было, но ты снял фильм, Кристофер, — говорит Тони в один из редких моментов проявления нежности между ними[414]. — Никто не может этого отнять. Пройдут сотни лет, мы умрем и исчезнем, а люди будут смотреть этот, мать его, фильм».

<p>Сезон 7 / Эпизод 3. «Помнишь когда»</p>

Сценарист: Теренс Уинтер

Режиссер: Фил Абрахам[415]

Проселочная дорога, приведи меня домой

«Помнить когда… Болтать про минувшие дни — это отстойно». — Тони

«В нашем-то возрасте и так жить?» — говорит Кармела Сопрано, когда Тони готовится бежать из Нью-Джерси, поскольку федералы ведут раскопки на месте его первого убийства.

«Помидоры как раз поспевают», — произносит Тони с тоской.

Перейти на страницу:

Все книги серии Киноstory

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Истина в кино
Истина в кино

Новая книга Егора Холмогорова посвящена современному российскому и зарубежному кино. Ее без преувеличения можно назвать гидом по лабиринтам сюжетных хитросплетений и сценическому мастерству многих нашумевших фильмов последних лет: от отечественных «Викинга» и «Матильды» до зарубежных «Игры престолов» и «Темной башни». Если представить, что кто-то долгое время провел в летаргическом сне, и теперь, очнувшись, мечтает познакомиться с новинками кинематографа, то лучшей книги для этого не найти. Да и те, кто не спал, с удовольствием освежат свою память, ведь количество фильмов, к которым обращается книга — более семи десятков.Но при этом автор выходит далеко за пределы сферы киноискусства, то погружаясь в глубины истории кино и просто истории — как русской, так и зарубежной, то взлетая мыслью к высотам международной политики, вплетая в единую канву своих рассуждений шпионские сериалы и убийство Скрипаля, гражданскую войну Севера и Юга США и противостояние Трампа и Клинтон, отмечая в российском и западном кинематографе новые веяния и старые язвы.Кино под пером Егора Холмогорова перестает быть иллюзионом и становится ключом к пониманию настоящего, прошлого и будущего.

Егор Станиславович Холмогоров

Искусствоведение
Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии
Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии

Эта книга расскажет о том, как в христианской иконографии священное переплеталось с комичным, монструозным и непристойным. Многое из того, что сегодня кажется возмутительным святотатством, в Средневековье, эпоху почти всеобщей религиозности, было вполне в порядке вещей.Речь пойдёт об обезьянах на полях древних текстов, непристойных фигурах на стенах церквей и о святых в монструозном обличье. Откуда взялись эти образы, и как они связаны с последующим развитием мирового искусства?Первый на русском языке научно-популярный текст, охватывающий столько сюжетов средневековой иконографии, выходит по инициативе «Страдающего Средневековья» — сообщества любителей истории, объединившего почти полмиллиона подписчиков. Более 600 иллюстраций, уникальный текст и немного юмора — вот так и следует говорить об искусстве.

Дильшат Харман , Михаил Романович Майзульс , Сергей Олегович Зотов

Искусствоведение