Клан Сопрано

Кейтлин в некоторых отношениях двойник Трейси. Однако и Медоу тоже ее двойник — особенно в сценах женщин с их бойфрендами. Отношение Ноя и к Кейтлин, и к Медоу (обе угроза его высокому среднему баллу) во многом напоминает отношение Ральфи к Трейси: он использует ее для секса, когда ему нужно (в частности это видно в сцене первого раза Медоу; Ной не собирается надевать презерватив, пока девушка не начинает настаивать на этом), и тут же спокойно бросает ее, как только она начинает мешать ему. Ральфи хочет войти в семью Априла посредством женитьбы; он продолжает опекать Джеки Младшего как начинающего гангстера и как приемного сына и пытается вернуть уважение, которое, по его мнению, он потерял, когда Тони обошел его с продвижением. Как только Трейси встает у него на пути, он тут же кончает с ней. И Ральфи, и Ной дурачат своих девушек, делая вид, что заботятся о них, но в конечном итоге Ной посылает Медоу, как Ральфи посылает свою шлюху, так же прерывая отношения, как Ральфи разрывает с Трейси — одним ударом просто выбрасывая ее из свой жизни.

Почти все мужчины в этом эпизоде (если не во всем сериале вообще) смотрят на женщин (если это не их матери, жены и дочери) лишь с точки зрения собственной выгоды. Когда Кейтлин объявляет, что таблетки помогают ей, если принимать их с водкой, Ной запирается в комнате (он хочет хорошо выспаться ночью), вместо того чтобы остаться и помочь. Тони относится к Трейси, по его же собственным словам, как к «работнику». Но, благодаря тонкой игре Джеймса Гандольфини, у нас возникает ощущение, что Тони, имея дело с Трейси, постоянно подавляет свои добрые импульсы. Позже (возможно, растревоженный ее признанием, что она обругала своего сына и ее саму обругали, и думая об отношениях с собственным ребенком и своем страхе передать ему гены Сопрано) он предупреждает ее: «Еще один ребенок тебе нужен так же, как гребаная дырка в башке».

И в результате она эту дырку и получает. Видя труп Трейси у ограждения, только Тони реагирует более-менее по-человечески.

— Двадцать лет, — произносит Тони, — девчонка.

— Ну да, — добавляет Поли.

Но всего несколькими мгновениями ранее Тони бил Ральфи и кричал, что тот позорит клуб, но при этом ни слова — об убийстве человека. Когда позже Мелфи на совместном с Кармелой сеансе терапии спрашивает у него, почему он так молчалив, он отвечает, что у него «работник» погиб «из-за несчастного случая на работе».

Песня группы «Кинкс» под названием «Жизнь на тонкой линии» (Living on a Thin Line) проходит красной нитью через всю серию, выполняя функции хора в греческом театре. Стихи об упадке империи воскрешают в памяти не только конкретно Англию, но и Рим (благодаря сосредоточенности Ральфи на «Гладиаторе»). Это и о них, о мафии, которая переживает некоторый упадок из-за закона РИКО; и о Соединенных Штатах — о стране, чье происхождение порочно, так она создавалась на кладбище жертв геноцида — коренных жителей Америки, на что намекает шутка Ральфи о последних словах Кастера. Песня также говорит о древней циклической природе всех видов жестокости, которые мы видим, а также о равнодушии — как личном, так и общественном. Этот эпизод заканчивается там же, где начался — на сцене. Сирены с силиконовой грудью едва двигаются, корчась перед мужчинами. Другие танцовщицы, другие стихи, но та же песня.

Сезон 3 / Эпизод 7. «Второе мнение»

Сценарист: Лоуренс Коннер

Режиссер: Тим Ван Паттен

Кровавые деньги

«Одно вы никогда не сможете сказать: что вам об этом не говорили». — доктор Краковер

«Второе мнение» — это середина третьего сезона; нечто вроде замкового камня арки. Он начинает триптих серий настолько тяжелых, что некоторые зрители чувствуют себя оскорбленными, однако упор на беседы смягчает ситуацию и ориентирует на размышления — возможность посмотреть на положение Кармелы (моральное и духовное) в данный момент, на то, как она жила в прошлом и на то, что мы видели на экране два с половиной сезона назад. Это шанс и для Кармелы, и для зрителя собраться с мыслями и решить — продолжать или прекратить все.