Читаем Клан Сопрано полностью

Искушение убить возникает и в отношении Кристофера; Тони даже говорит, что он позволяет ему жить лишь потому, что они одна семья. Тони не может удержаться от секса со Светланой точно так же, как не может удержаться от убийства Ральфи. Импульсивное поведение Тони часто имеет негативные последствия и создает новые проблемы.

А что случилось с Гэри Купером? Он приехал из Неаполя и привез с собой кучу проблем.

<p>Сезон 4 / Эпизод 11. «Вызываю все машины»</p></span><span>

История (идея): Дэвид Чейз, Роберт Грин и Митчелл Берджесс, а также Теренс Уинтер

Телеверсия: Дэвид Чейз, Роберт Грин и Митчелл Берджесс, а также Дэвид Флеботт

Режиссер: Тим Ван Паттен

Версаль

«Извините. Я больше не хочу этим заниматься». — Тони

«Вызываю все машины» не самый короткий эпизод «Клана Сопрано», но он компактный[279] и кажется более коротким — или скорее менее заполненным, — чем любой другой.

Основа истории — сны, в которых Тони посещают призраки: первоначально Ральфи и Глория, едущие в машине с ним (и гусеница на голове Ральфе, превращающаяся в бабочку, в то время как Глория превращается в Светлану), затем Ральфи, ведущий Тони (сейчас он в образе рабочего-эмигранта, похожего на своего деда; он плохо говорит по-английски) к дому таинственной женщины, окутанной тенью, чья необщительность наводит на мысли о молодой Ливии.

Что все они значат? Мелфи расшифровывает первый сон, но не хочет прямо озвучивать свои соображения Тони. «Вы не можете просто сказать, что, мать вашу, все это значит? — ворчит он[280]. — Я имею в виду, что вы точно знаете». Мы понимаем, что Тони видит сны в моменты стресса. В этой серии он снова оказывается в напряженной ситуации из-за мошенничества, которое затеял с Нью-Йорком в деле с Жилищным департаментом HUD, но сны ничего не проясняют в этой сфере. Они заполнены воспоминаниями о людях, которых Тони потерял (или, как в случае с Ральфи, от которых избавился сам), трансформируют и усиливают его недавние чувства по поводу суицида Глории, убийства Ральфи и признани Светланы, что она просто не хочет его утешать. (Говоря языком детей Тони, она его призрак.) Его личная жизнь ускользает от него, но он этого не осознает. Сны кажутся предостережением, особенно в тот момент, когда Тони находится в номере отеля в Майами, просыпается и видит нечто более кошмарное (зловещий красный свет в ванной), чем странный дом, который он посещает во втором сне.

Тони не единственный из Сопрано, кто имеет дело с привидениями. Дженис пытается любыми способами вернуть Бакалу к обычной жизни, а для этого нужно заставить его прекратить горевать о Карен. Дженис задействует в своих планах Бобби и Софию и доходит до крайностей: игра приводит к тому, что Бобби Младший начинает бояться привидений. Дженис буквально запихивает последний зити Карен в рот Бобби. То есть нам ясно, что отношение Дженис к семье Бакалы отнюдь не провление альтруизма.

Но самая напряженная сюжетная линия эпизода связана с разрастанием конфликта вокруг аферы с Жилищным департаментом и уверенностью Джонни в том, что Нью-Йорк заслуживает в ней своей доли. Внимание обоих кланов направлено на оценщика Вика, играющего важную роль в мошеннической операции. «Вик-оценщик, они его так называют», — говорит Джонни Кармайну. Звучит как пародия на клички из криминальных историй. Даже решение о мошенничестве воспринимается как шутка, так как ради него приходится ехать в Майами и вести беседу сыном Кармайна — Маленьким Кармайном (Рэй Абруццо), смешным, мелким человечком, который говорит слишком официальным языком, постоянно путая при этом паронимы [слова, похожие по произношению и написанию, но разные по смыслу, вроде дипломат и дипломант — Прим. пер.] и неверно выговаривая слова («Версаль» он произносит как «Вер-Сейлз»).

Выход Тони из комнаты, когда он озадаченно смотрит с балкона (звучит классика «Бич Бойз» — «Серфинг по США» (Surfin’ USA) — очень в духе «Сопрано»), без сомнения, привносит дополнительный смысл во второй, более странный сон. Но у доктора Мелфи больше нет возможности его интерпретировать, потому что несколькими сценами ранее Тони внезапно прерывает психотерапию, приходя к выводу, что сеансы не имеют смысла, потому что причина его панических атак уже найдена.

Перейти на страницу:

Все книги серии Киноstory

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Истина в кино
Истина в кино

Новая книга Егора Холмогорова посвящена современному российскому и зарубежному кино. Ее без преувеличения можно назвать гидом по лабиринтам сюжетных хитросплетений и сценическому мастерству многих нашумевших фильмов последних лет: от отечественных «Викинга» и «Матильды» до зарубежных «Игры престолов» и «Темной башни». Если представить, что кто-то долгое время провел в летаргическом сне, и теперь, очнувшись, мечтает познакомиться с новинками кинематографа, то лучшей книги для этого не найти. Да и те, кто не спал, с удовольствием освежат свою память, ведь количество фильмов, к которым обращается книга — более семи десятков.Но при этом автор выходит далеко за пределы сферы киноискусства, то погружаясь в глубины истории кино и просто истории — как русской, так и зарубежной, то взлетая мыслью к высотам международной политики, вплетая в единую канву своих рассуждений шпионские сериалы и убийство Скрипаля, гражданскую войну Севера и Юга США и противостояние Трампа и Клинтон, отмечая в российском и западном кинематографе новые веяния и старые язвы.Кино под пером Егора Холмогорова перестает быть иллюзионом и становится ключом к пониманию настоящего, прошлого и будущего.

Егор Станиславович Холмогоров

Искусствоведение
Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии
Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии

Эта книга расскажет о том, как в христианской иконографии священное переплеталось с комичным, монструозным и непристойным. Многое из того, что сегодня кажется возмутительным святотатством, в Средневековье, эпоху почти всеобщей религиозности, было вполне в порядке вещей.Речь пойдёт об обезьянах на полях древних текстов, непристойных фигурах на стенах церквей и о святых в монструозном обличье. Откуда взялись эти образы, и как они связаны с последующим развитием мирового искусства?Первый на русском языке научно-популярный текст, охватывающий столько сюжетов средневековой иконографии, выходит по инициативе «Страдающего Средневековья» — сообщества любителей истории, объединившего почти полмиллиона подписчиков. Более 600 иллюстраций, уникальный текст и немного юмора — вот так и следует говорить об искусстве.

Дильшат Харман , Михаил Романович Майзульс , Сергей Олегович Зотов

Искусствоведение