Читаем Клан Сопрано полностью

«Слияния и поглощения» — это в первую очередь сиквел «Пирожка», возрождающий соперничество Тони — Ральфи и требования Кармелы по поводу финансовой независимости, а затем показывающий растущее чувство Фьюрио к Кармеле. Есть здесь и другая сюжетная линия — о матери Поли Нуччи, живущей в «Грин Гров». Серия посвящена захватам — некоторые представляют собой воровство, другие имеют дружеский характер, а третьи — враждебный. Все истории развиваются постепенно (материал, связанный с Нуччи — единственная часть, ограниченная этим эпизодом, и она служит для комического контраста[267]), но у нас возникает ощущение, что мы уже это видели.

По общему признанию, это суть эпизода. У Ральфи новая девушка, Валентина Ла Паз (Лесли Бега[268]). Тони влечет к ней, но ему отвратительна мысль, что он будет спать с женщиной, которая, возможно, делает это с Ральфи Сифаретто. Валентина — типаж Тони: брюнетка, профессионал (она хвастается, что работает в художественной галерее, но в действительности это всего лишь багетная мастерская с претензиями), дерзкая. Конечно, ее нельзя назвать новой Глорией Трилло (девушка более привязчивая, и ее психика расстроена намного меньше), но она что-то вроде того, что можно получить в результате, сделав множество копий Глории. По мере того как влечение Тони к Глории крепло, ему было все труднее быть с ней. Валентина же, кажется, потребует меньше внимания, если, конечно, Тони сможет забыть, что она была с Ральфи. Это оказывается просто: сначала Валентина, а затем Дженис и доктор Мелфи говорят ему о сексуальных отклонениях Ральфи, которые мы коротко наблюдали во время его отношений с Дженис. Валентина рассказывает, что Ральфи «любит быть униженным». Однако Тони удовлетворен тем, что «его пенис не входил в ее влагалище», а значит, он сам может начать отношения с девушкой.

Однако еще до того, как они начинают встречаться, один из накладных ногтей Валентины цепляется за рубашку Тони, и Кармела находит его. Несколькими сценами ранее Кармела убеждала Розали, что они договорились с Тони насчет любовниц, но крашеный ноготь приводит к тому, что она лезет в ящик с кормом для уток и крадет деньги, чтобы купить акции на свое имя[269].

Кармеле легче сосредоточиться на финансовых вопросах и на мечтах изменить Тони с Фьюрио. Фьюрио уехал в Италию к умирающему отцу, но расстояние лишь помогает осознать силу его чувств к Кармеле, равно как и то, насколько они опасны. Тони может без всяких последствий взять у Ральфи все, что хочет: лошадь, любовницу, фотографию, где они вдвоем стоят рядом с Пирожком, потому что Тони — босс. Но если Фьюрио захочет получить жену босса, то он может лишь последовать совету своего дяди и убить этого босса.

Существует потенциальная возможность конфликта между Тони и его женой, его охранником и его самым ненавистным подчиненным, но этот конфликт пока не выходит на поверхность; вот почему повторы тем «Пирожка» делают эпизод слегка пресным. У Тони сейчас слишком много времени, потому у него в голове и крутятся мысли о пенисе и влагалище. Адвокат снова посоветовал ему постепенно отходить от повседневных дел, переложив все заботы на Кристофера, а самому оставаться за кулисами. Но, когда мы в последний раз видели попытки Тони двигаться в этом направлении (в эпизоде «Домашний арест» второго сезона), ему не нравилось бездельничать.

<p>Сезон 4 / Эпизод 9. «Кто бы это ни сделал»</p></span><span>

Сценаристы: Роберт Грин и Митчелл Берджесс

Режиссер: Тим Ван Паттен

Выстрел стрелой

«Она была прекрасным, невинным созданием! Что она тебе сделала?» — Тони

Без головы.

И парика.

Вот уже больше сезона «Клана Сопрано» (больше полутора лет, если говорить о реальном времени) прошло с того момента, как Тони чуть было не забил Ральфи до смерти в серии «Университет». Ему удается сделать это в потрясающем эпизоде «Кто бы это ни сделал». И оттягивание события, и разрешение ситуации являются классическими приемам Дэвида Чейза: не дать зрителям того, что они ожидают, оттягивать и оттягивать результат до тех пор, пока не начинает казаться, будто отношения Тони и Ральфи стабилизировались, а затем, нарушив неторопливый ход действия середины сезона, столкнуть их в смертельной схватке.

Более того, в «Кто бы это ни сделал» большая часть первой половины серии тратится на придание Ральфи человеческих черт — по крайней мере, настолько, насколько это возможно.

Сначала все, что связано с Ральфи, как обычно, забавно и весело, но потом (небольшое сюжетное мошенничество, так как оно касается персонажа, которого мы больше не встретим) сын Ральфи Джастин попадает в больницу из-за того, что друг ранил его стрелой во время игры.

Перейти на страницу:

Все книги серии Киноstory

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Истина в кино
Истина в кино

Новая книга Егора Холмогорова посвящена современному российскому и зарубежному кино. Ее без преувеличения можно назвать гидом по лабиринтам сюжетных хитросплетений и сценическому мастерству многих нашумевших фильмов последних лет: от отечественных «Викинга» и «Матильды» до зарубежных «Игры престолов» и «Темной башни». Если представить, что кто-то долгое время провел в летаргическом сне, и теперь, очнувшись, мечтает познакомиться с новинками кинематографа, то лучшей книги для этого не найти. Да и те, кто не спал, с удовольствием освежат свою память, ведь количество фильмов, к которым обращается книга — более семи десятков.Но при этом автор выходит далеко за пределы сферы киноискусства, то погружаясь в глубины истории кино и просто истории — как русской, так и зарубежной, то взлетая мыслью к высотам международной политики, вплетая в единую канву своих рассуждений шпионские сериалы и убийство Скрипаля, гражданскую войну Севера и Юга США и противостояние Трампа и Клинтон, отмечая в российском и западном кинематографе новые веяния и старые язвы.Кино под пером Егора Холмогорова перестает быть иллюзионом и становится ключом к пониманию настоящего, прошлого и будущего.

Егор Станиславович Холмогоров

Искусствоведение
Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии
Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии

Эта книга расскажет о том, как в христианской иконографии священное переплеталось с комичным, монструозным и непристойным. Многое из того, что сегодня кажется возмутительным святотатством, в Средневековье, эпоху почти всеобщей религиозности, было вполне в порядке вещей.Речь пойдёт об обезьянах на полях древних текстов, непристойных фигурах на стенах церквей и о святых в монструозном обличье. Откуда взялись эти образы, и как они связаны с последующим развитием мирового искусства?Первый на русском языке научно-популярный текст, охватывающий столько сюжетов средневековой иконографии, выходит по инициативе «Страдающего Средневековья» — сообщества любителей истории, объединившего почти полмиллиона подписчиков. Более 600 иллюстраций, уникальный текст и немного юмора — вот так и следует говорить об искусстве.

Дильшат Харман , Михаил Романович Майзульс , Сергей Олегович Зотов

Искусствоведение