Читаем Клан Сопрано полностью

Для человека, так долго проходящего психотерапию, Тони Сопрано довольно ловко избегает самоанализа, но в этой серии ему все-таки приходится заглянуть в метафорическое зеркало. А вот Адриана и Кристофер в буквальном смысле смотрят в зеркало на себя самих. Все трое плюс Эй Джей в конце эпизода останутся недовольными тем, что увидели. Главным сюжетным ходом здесь становится самоубийство Глории Трилло. Как и многие моменты, вытекающие из конца третьего сезона, этот подается намеренно сдержанно: Кармела делится с Тони сплетнями о женщине, которую, как она полагает, он не знает. Это не та смерть, о которой Глорию предупреждал Пэтси, и она не показана на экране, но все равно печальна. Тони пытается найти ответы в «Глоуб Моторс» и у Мелфи, но его не удовлетворяет утверждение, что такие трагедии редко имеют какие-то особые причины. Это его вина, и только его. Решив так, он признает, что несет тем, кого любит, лишь несчастье.

Конечно, давление Тони на Кристофера и то, что невеста Кристофера сотрудничает с ФБР, разрушает и Кристофера, и Адриану. Они прибегают к героину уже не время от времени, а постоянно. Кристофер под наркотиком и едва ли способен что-то понимать, когда Тони говорит ему, что именно он и поведет Семью в XXI век. Только один взгляд на Криса, который смотрит на себя в зеркало (после того, как его случайного знакомого тошнит в туалете), показывает, что он так же недоволен своим отражением, как и Тони.

Хотя Эй Джея вполне устранивает роскошное окружение, которое ему обеспечивает отец, бедный ребенок не особо умен и не умеет произвести впечатление на друзей. Он предпринимает неудачную поездку в «Бинг», но заведение оказывается всего лишь мясным магазином («Это стрип-клуб для геев?» — спрашивает его друг). Он не может найти уединенного места, чтобы заняться любовью со своей новой подружкой Девин Пиллсбури (Джессика Данфи). А его жалобы на то, как трудно быть богатым, превращаются в ничто, когда он попадает в ее особняк, понимая, что дом Сопрано по сравнению с ним выглядит жалкой лачугой.

Между тем Тони в ответ на новость о Глории делает добрые дела: подписывает документы на страхование жизни для Кармелы, снабжает кузена Брайана новыми костюмами и билетами на Билли Джоэла, ведет Дженис на ужин, чтобы похвалить ее за выбор Бобби, а также дает Арти денег взаймы на предприятие по продаже нового арманьяка. Но, кроме Кармелы и Брайана, все остальные приносят Тони одни огорчения. Дженис сначала воспринимает его комментарии относительно Бобби как оскорбление, и Тони осознает, как долго он унижал ее. Арти, к сожалению, пытается вести себя, как гангстер: подобно Трэйвису Биклу [герой фильма 1976 года «Таксист» — Прим. пер.], он репетирует угрозы своему, как он думает, будущему партнеру Жану-Филиппу (Жан-Юг Англад), брату нового администратора «Везувия» Элоди Кольберт (Мюриэль Арден). Поскольку Шармейн не удается отговорить его от безумной бизнес-идеи, Арти идет к Ральфи, который оказывается достаточно умным, чтобы понять: не стоит раздевать старого друга босса. Мысль о том, что он «радиоактивный», засела в голове Тони, и он предотвращает попытку суицида Арти, не сумевшего погасить долг[264]. Тони прощает Арти этот долг в обмен на списание той огромной суммы, которую он сам задолжал «Везувию», но при этом предпринимает меры, чтобы получить деньги с Жана-Филлипа. Однако все умиротворение Тони, которое он ощущал при спасении Арти (в той ситуации, в какой не смог спасти Глорию), исчезает, когда Арти предполагает, что Тони действовал в своих интересах, надеясь извлечь прибыль из его неудачи.

Мы достаточно хорошо знаем Тони, чтобы понимать правоту слов Арти. Даже считая, что поступает правильно, Тони все равно использует людей, и его заключительный сеанс с Мелфи дает понять, что он уже в течение некоторого времени думает над этой стороной своей личности. Когда ваша жизнь так уродлива, как жизнь Тони Сопрано, слишком внимательный взгляд может сделать эту жизнь невыносимой.

<p>Сезон 4 / Эпизод 7. «Слишком много смотришь телевизор»</p></span><span>

История (идея): Дэвид Чейз, Роберт Грин и Митчелл Берджесс, а также Теренс Уинтер

Телеверсия: Теренс Уинтер и Ник Сантора

Режиссер: Джон Паттерсон

Столько девок в Нью-Джерси

«А тебя это не напрягает?» — депутат Зеллман

Когда вы по серии «Слишком много смотришь телевизор» выстраиваете сюжетную линию вокруг героя, который настолько глуп, что пользуется юридическим советом, данным в теледраме, вы прикрываетесь словами: «Это не телевидение. Это HBO». Существует явный разрыв между «Кланом Сопрано» и остальным телевидением — и в качестве, и в смелости, — но не здесь; в этом эпизоде многое не работает.

Перейти на страницу:

Все книги серии Киноstory

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Истина в кино
Истина в кино

Новая книга Егора Холмогорова посвящена современному российскому и зарубежному кино. Ее без преувеличения можно назвать гидом по лабиринтам сюжетных хитросплетений и сценическому мастерству многих нашумевших фильмов последних лет: от отечественных «Викинга» и «Матильды» до зарубежных «Игры престолов» и «Темной башни». Если представить, что кто-то долгое время провел в летаргическом сне, и теперь, очнувшись, мечтает познакомиться с новинками кинематографа, то лучшей книги для этого не найти. Да и те, кто не спал, с удовольствием освежат свою память, ведь количество фильмов, к которым обращается книга — более семи десятков.Но при этом автор выходит далеко за пределы сферы киноискусства, то погружаясь в глубины истории кино и просто истории — как русской, так и зарубежной, то взлетая мыслью к высотам международной политики, вплетая в единую канву своих рассуждений шпионские сериалы и убийство Скрипаля, гражданскую войну Севера и Юга США и противостояние Трампа и Клинтон, отмечая в российском и западном кинематографе новые веяния и старые язвы.Кино под пером Егора Холмогорова перестает быть иллюзионом и становится ключом к пониманию настоящего, прошлого и будущего.

Егор Станиславович Холмогоров

Искусствоведение
Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии
Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии

Эта книга расскажет о том, как в христианской иконографии священное переплеталось с комичным, монструозным и непристойным. Многое из того, что сегодня кажется возмутительным святотатством, в Средневековье, эпоху почти всеобщей религиозности, было вполне в порядке вещей.Речь пойдёт об обезьянах на полях древних текстов, непристойных фигурах на стенах церквей и о святых в монструозном обличье. Откуда взялись эти образы, и как они связаны с последующим развитием мирового искусства?Первый на русском языке научно-популярный текст, охватывающий столько сюжетов средневековой иконографии, выходит по инициативе «Страдающего Средневековья» — сообщества любителей истории, объединившего почти полмиллиона подписчиков. Более 600 иллюстраций, уникальный текст и немного юмора — вот так и следует говорить об искусстве.

Дильшат Харман , Михаил Романович Майзульс , Сергей Олегович Зотов

Искусствоведение