Читаем Клан Сопрано полностью

Во-вторых, здесь нет развития характеров и сюжетов[252]. Серия «Хит — это хит» в целом менее удачна, чем «Теннесси Молтисанти», но она, по крайней мере, показывает отношения Криса и Адрианы, что контрастирует с положением меньшинств в Америке, и имеет важное значение для сюжетной линии, связанной с Тони в кантри-клубе. «Христофор» — это эпизод Сильвио, но Сильвио — персонаж, создающий «разрядку смехом», он лучше смотрится в периферийных сценах, чем в центре событий. Ничего нового о нем мы не узнаем, потому что весь эпизод разыгран как шутка. Кроме того, Сильвио в роли защитника итальянской культуры совершенно не убедителен. Поли Уолнатс, а не Сил, всегда был тем, кто сентиментально вздыхал о прародине. «Христофор» был бы лучше, если бы Поли стал центральным героем, как это планировалось первоначально, до того как из-за операции Сирико на позвоночник пришлось внести коррективы в съемки.

В сценарии Майкла Империоли есть несколько забавных штучек: например, индейское казино, которым управляет «вождь», едва ли обладающий качествами члена племенного сообщества, или Арти Букко, который, хромая, ныряет на заднее сиденье машины, когда в него швыряют коктейль с замороженным соком. И финальный аккорд серии — Тони отмахивается от последнего аргумента Сильвио в защиту национальной культуры, напоминая тому, что им нужно позвать Фрэнки Валли, чтобы отплатить вождю за то, что он сделал для них. Вслед за этим звучит саундтрек «Заря (Уходи)» (Dawn (Go Away)) в исполнении группы The Four Seasons [Лидером группы был Фрэнки Валли — Прим. пер.]. Искусный комический штрих, в противном случае пришлось бы толочь воду в ступе и тратить силы на то, что не имеет никаких шансов на успех[253].

Сюжетная линия с Бакалой кажется многообещающей, она обусловлена его чувствительным характером. Карен появлялась в сериале лишь однажды (в начале четвертого сезона она приносила Джуниору еду), но здесь она вполне успешно превращается в святую, достойную поклонения. Трагедия расходится, как круги по воде. Дженис[254] понимает, что не хочет иметь ничего общего с таким самовлюбленным извращенцем[255], как Ральфи, который бросает несчастную Розали Април, потому что не может больше терпеть ее постоянные слезы. Когда он появляется в доме Ливии, Дженис спускает его с лестницы.

Эта история интересна сама по себе, но она еще и хорошо работает в параллели с негодованием Джонни Сэка по поводу шутки Ральфи; ведь Джонни Сэк так же, как Бобби, не изменяет своей жене. Однако эти сцены — как оазис в пустыне, а в основном все строится на пережевывании давнего этнического недовольства и шуточках по поводу Железноглазого Коди[256].

Когда раздраженный Тони набрасывается на Сильвио в финальной сцене эпизода, говоря, что ему надоели эти жалобы на судьбу, трудно не отнести его слова ко всем зрителям «Клана Сопрано», которые целый час выслушивают пустую риторику — снова, снова и снова.

<p>Сезон 4 / Эпизод 4. «Вес»</p>

Сценарист: Теренс Уинтер

Режиссер: Джек Бендер

Все о ней

«Для меня она прекрасна — рубенсовская женщина. Женщина всей моей жизни. Думаешь, над ней можно смеяться?» — Джонни Сэк

Джонни Сэк любит свою жену.

Само собой разумеется, что так должно поступать и большинству женатых гангстеров. Но та любовь, которую дарят своим супругам эти мужчины, представляет собой в лучшем случае компромисс, она не гарантирует ни верности, ни честности. Любовницы воспринимаются как неотъемлемая часть их жизни; Гэби, сидя у гроба Карен Баккальери, замечает, что все остальные мафиози смеялись над Бобби, потому что у него не было любовницы.

Крепкая любовь Бобби к жене считается слабостью, несмотря на то, что она никак не мешает его работе. Однако чувства Джонни Сэка к Джинни становятся огромной проблемой для Семьи в серии «Вес» — черной комедии-фарсе об упрямой гордости, пошлом юморе и о том, как один человек подвергает опасности другого из-за преданности женщине, которую он любит. Серии не хватает долгого «куннилингуса и психиатрии, подводящей нас к этому», но в ней есть странная, пугающая и очень забавная отсылка к словам старого Корлеоне о том, что нужно разделять бизнес и личные дела.

Перейти на страницу:

Все книги серии Киноstory

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Истина в кино
Истина в кино

Новая книга Егора Холмогорова посвящена современному российскому и зарубежному кино. Ее без преувеличения можно назвать гидом по лабиринтам сюжетных хитросплетений и сценическому мастерству многих нашумевших фильмов последних лет: от отечественных «Викинга» и «Матильды» до зарубежных «Игры престолов» и «Темной башни». Если представить, что кто-то долгое время провел в летаргическом сне, и теперь, очнувшись, мечтает познакомиться с новинками кинематографа, то лучшей книги для этого не найти. Да и те, кто не спал, с удовольствием освежат свою память, ведь количество фильмов, к которым обращается книга — более семи десятков.Но при этом автор выходит далеко за пределы сферы киноискусства, то погружаясь в глубины истории кино и просто истории — как русской, так и зарубежной, то взлетая мыслью к высотам международной политики, вплетая в единую канву своих рассуждений шпионские сериалы и убийство Скрипаля, гражданскую войну Севера и Юга США и противостояние Трампа и Клинтон, отмечая в российском и западном кинематографе новые веяния и старые язвы.Кино под пером Егора Холмогорова перестает быть иллюзионом и становится ключом к пониманию настоящего, прошлого и будущего.

Егор Станиславович Холмогоров

Искусствоведение
Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии
Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии

Эта книга расскажет о том, как в христианской иконографии священное переплеталось с комичным, монструозным и непристойным. Многое из того, что сегодня кажется возмутительным святотатством, в Средневековье, эпоху почти всеобщей религиозности, было вполне в порядке вещей.Речь пойдёт об обезьянах на полях древних текстов, непристойных фигурах на стенах церквей и о святых в монструозном обличье. Откуда взялись эти образы, и как они связаны с последующим развитием мирового искусства?Первый на русском языке научно-популярный текст, охватывающий столько сюжетов средневековой иконографии, выходит по инициативе «Страдающего Средневековья» — сообщества любителей истории, объединившего почти полмиллиона подписчиков. Более 600 иллюстраций, уникальный текст и немного юмора — вот так и следует говорить об искусстве.

Дильшат Харман , Михаил Романович Майзульс , Сергей Олегович Зотов

Искусствоведение