Читаем Клан Сопрано полностью

По сравнению с некоторыми заметными персонажами прошлых сезонов (или даже с Фичем из предыдущего эпизода) Тони Би весьма сдержано вводится в сериал. Мы понимаем, что он рефлексирующий парень и не может удержаться от шуток. Чувствительный Тони раздражается из-за насмешек Тони Би, когда изображает Реджинальда Ван Глисона III[296] («Ну, парень, ты и жирный»). Когда два Тони остаются вдвоем на парковке у «Сатриале», Тони дяди Джонни объясняет Тони дяди Эла, что он слишком вольно ведет себя с боссом, с важной фигурой, и предупреждает, чтобы кузен никогда не шутил с ним на публике. И мы понимаем, каким опасным человеком был когда-то Тони Би: «Ты наезжаешь», — говорит Тони Би, и в голосе слышится тень злобы. Но, несмотря на настойчивые утверждения дяди Джуниора[297], что весь выпуск 2004 года — это «старые крысы на новом корабле», Бландетто, к удивлению Тони и зрителей, кажется, твердо настроен идти своей дорогой.

Название эпизода относится ко многим сюжетным линиям, не связанным с Тони Би. Так, начиная с премьеры третьего сезона, мы наблюдаем за работой ФБР. В частности мы оказываемся в местном отделении Нью-Джерси, где Рэй Курто встречается со своим куратором, Сансеверино ведет наружное наблюдение на парковке у клуба «Бешеная лошадь», а специальный агент Кубитозо слушает записи разговоров Тони, сделанные начальником строительной компании Джеком Массароне (Роберт Дезидерио), который контролирует работы на Эспланаде. Нам показали, как далеко могут протянуться щупальца Бюро. Но против этих парней работать трудно: Рэй явно вводит федералов в заблуждение, пытаясь вытянуть из них деньги[298].

Массароне ненадолго находит точки соприкосновения с Тони, когда они оба признаются, что ненавидели своих матерей и обсуждают картину с изображением Фрэнка Синатры и его друзей из «Крысиной стаи» (Тони, как мы знаем, пристрастен к картинам, изображающих то, что он любит). Проблемы начинаются, когда полицейский, работающий на Семью, говорит Пэтси, что за их встречей наблюдала машина ФБР. И Массароне усугубляет ситуацию, когда нервно и немного льстиво спрашивает подозревающего его Тони, не похудел ли он. Тони уже все это не нравится. «А что, мать вашу, человек уже не может проявить вежливость?» — говорит он, думая о подаренной картине (а также о своем весе — спасибо шуточке Тони Би о Глисоне). Возможно, у Тони немало иллюзий, но он точно знает, что не похудел. И этого достаточно, чтобы приговорить Массароне к смерти.

Сотрудничество Адрианы с ФБР заставляет ее задуматься о последствиях доносительства. Ранее она встречается с Сансеверино и другим агентом в машине и отвечает на их вопросы об убитых мафиози. Когда в ответ на ее слова второй агент быстро выскакивает из автомобиля, Адриана впервые ощущает реальное воздействие того, что она делает. И остаток серии девушку мучают угрызения совести. Сансеверино пытается заверить ее, что сейчас она работает на хороших парней, и рассказывает, как она сама пришла в ФБР, потому что ее сестру парализовало из-за случайной пули, выпущенной из нелегального оружия. История на короткое время срабатывает. Однако совместные с женами гангстеров вечерние просмотры фильмов[299] отрезвляют Адриану, особенно, когда упоминание об Энджи Бонпенсьеро показывает, как презирают информаторов, и кем становятся их жены. Она на грани признания: «Я не такая, как вы думаете. Я не знаю, что делать!» Но вместо этого она убегает в слезах — более одинокая, чем когда-либо.

Легко сочувствовать Адриане, ведь ее не вполне чистая душа разрушена исключительно внешними силами. Однако она знает, что делает Кристофер и радуется, когда он приносит домой добычу. Она недовольна, что ее лучшая подруга Тина (Ванесса Ферлито) слишком много флиртует с Кристофером и решает использовать свои связи с ФБР, чтобы «заложить» Тину: говорит, что та вместе с отцом проворачивает махинации. Тина была вне поля зрения Бюро, и сейчас Адриана срывает собственный джек-пот. Она решает попытаться контролировать то, что у нее осталось.

Это мир, который портит практически каждого, кто в него попадает. Адриана невиннее многих, но и она не может устоять. Разве не удивительно, что Тони Би пытается идти прямой дорогой, не думая о том, насколько это расстраивает его всесильного кузена?

Сезон 5 / Эпизод 3. «Где Джонни?»

Сценарист: Майкл Калео

Режиссер: Джон Паттерсон

Микроинсульты

«Ты что, не любишь меня?» — Тони


Прошлое — это то, что порой приятно созерцать. Ты был моложе, твоя кожа была более гладкой, а дети маленькими и милыми, ты находился на пике своей физической и творческой формы. Мы все время видим это в «Клане Сопрано», возвращаясь к пилотной серии, где Тони печалится, что всему приходит конец, что когда-то было намного лучше, и рассказывает Медоу о ее дедушке, помогавшем строить церковь.

Перейти на страницу:

Все книги серии Киноstory

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Истина в кино
Истина в кино

Новая книга Егора Холмогорова посвящена современному российскому и зарубежному кино. Ее без преувеличения можно назвать гидом по лабиринтам сюжетных хитросплетений и сценическому мастерству многих нашумевших фильмов последних лет: от отечественных «Викинга» и «Матильды» до зарубежных «Игры престолов» и «Темной башни». Если представить, что кто-то долгое время провел в летаргическом сне, и теперь, очнувшись, мечтает познакомиться с новинками кинематографа, то лучшей книги для этого не найти. Да и те, кто не спал, с удовольствием освежат свою память, ведь количество фильмов, к которым обращается книга — более семи десятков.Но при этом автор выходит далеко за пределы сферы киноискусства, то погружаясь в глубины истории кино и просто истории — как русской, так и зарубежной, то взлетая мыслью к высотам международной политики, вплетая в единую канву своих рассуждений шпионские сериалы и убийство Скрипаля, гражданскую войну Севера и Юга США и противостояние Трампа и Клинтон, отмечая в российском и западном кинематографе новые веяния и старые язвы.Кино под пером Егора Холмогорова перестает быть иллюзионом и становится ключом к пониманию настоящего, прошлого и будущего.

Егор Станиславович Холмогоров

Искусствоведение
Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии
Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии

Эта книга расскажет о том, как в христианской иконографии священное переплеталось с комичным, монструозным и непристойным. Многое из того, что сегодня кажется возмутительным святотатством, в Средневековье, эпоху почти всеобщей религиозности, было вполне в порядке вещей.Речь пойдёт об обезьянах на полях древних текстов, непристойных фигурах на стенах церквей и о святых в монструозном обличье. Откуда взялись эти образы, и как они связаны с последующим развитием мирового искусства?Первый на русском языке научно-популярный текст, охватывающий столько сюжетов средневековой иконографии, выходит по инициативе «Страдающего Средневековья» — сообщества любителей истории, объединившего почти полмиллиона подписчиков. Более 600 иллюстраций, уникальный текст и немного юмора — вот так и следует говорить об искусстве.

Дильшат Харман , Михаил Романович Майзульс , Сергей Олегович Зотов

Искусствоведение