Кланы в постсоветской Центральной Азии

С момента обретения государственности в советский период элитные сообщества структурировались следующим образом: а) ташкентцы – «колониальная», в большей степени, чем другие группы, русифицированная и европеизированная и сплоченная часть узбекских «верхов»; б) ферганцы – неоднородная элитная группа, состоящая из «колониально русифицированной» части и части старой кокандской элиты, раздробленных, в свою очередь, на отдельные кланы: андижанцев, кокандцев, ферганцев и т. д.; в) бухарско-самаркандское сообщество, состоящее из потомков элиты Бухарского ханства; г) хорезмцы – элитная группа, состоящая из потомков верхов Хивинского ханства, оттесненная, как и автономные каракалпаки, на периферию власти.

Власть начального периода советской эпохи характеризовалась складыванием диумвирата ташкентца Акмаля Икрамова и бухарца Файзуллы Ходжаева, активно соперничавших за первенство. После расстрела в 1938 г. обоих власть перешла к ферганцам Усману Юсупову и сменившему его в 1950 г. Амину Ниязову. В середине 1950-х годов властную вертикаль удалось перехватить ташкентцам Нуритдину Мухитдинову и Сабиру Камалову, после чего на долгое двадцатилетие (1959–1982 гг.) высшую ступень власти занял самаркандец Шараф Рашидов. В годы так называемой перестройки в результате кадровой чехарды к власти пришли ферганец Иманжон Усманходжаев и ташкентец Рафик Нишанов. К концу советской эпохи вновь наступил период правления самаркандского клана во главе с Исламом Каримовым, а после его смерти – Шафкатом Мира-моновичем Мирзиёевым. Еще со времен Рашидова сложился некий неформальный союз (или альянс) самаркандцев и ташкентцев, вступивших в компромисс по поводу комплементарного распределения властных полномочий, противостоящий агрессивным ферганцам. В результате андижанских событий 2005 г., за которыми стоял этот клан, народное волнение вполне имело потенциал перерастания в широкое «мусульманское восстание».

Вряд ли следует пояснять, что вслед за сменой «вершины» власти представителя того или иного клана автоматически происходила смена всей правящей элиты и инкорпорирование в политический процесс представителей победившего кланового сообщества.

Режим И. Каримова, функционирующего благодаря умелому лавированию между интересами отдельных кланов, до 2013 г. выглядел вполне стабильным. Однако в этом году произошел «внутрисемейный» кризис каримовской вертикали. В развертывании кризисных событий в полной мере проявилась другая особенность кланогенеза Узбекистана, а именно его «мозаичная» рыхлая структура. Низкий уровень консолидации и фрагментарность узбекских кланов обусловлены, во-первых, многоэтничностью процесса их генезиса, в котором участвовали полиэтничные и не всегда связанные родством группы; во-вторых, присутствием в кланогенезе социальных сущностей с различным культурным кодом. Наряду с кочевой компонентой в формировании клановых сообществ принял участие маххалийский (сартский городской) компонент коренного оседлого населения Маверанахра.

Сложное сочетание социальных компонентов, участвующих в зарождении и развитии узбекских кланов, стало причиной внутри-клановой конкуренции. Так, уже в 2012 г. старшая дочь первого президента Узбекистана, светская дива, дипломат, модельер, писатель Гульнара Каримова на вопрос, может ли она претендовать на роль преемницы главы государства, заявила, что является «амбициозным человеком, а потенциальным главой государства может быть каждый, кто имеет амбиции и при этом еще некие мозги и стремление»[121].

После конфликта с Рустамом Иноятовым, руководителем Службы национальной безопасности, которому президент был во многом обязан стабильностью режима, Г. Каримова была арестована. Дальнейшая ее судьба доподлинно неизвестна.

После смерти И. Каримова, явившейся в том числе результатом семейного скандала, на основе внутриэлитного консенсуса власть перешла к «ближайшему» помощнику и опытному аппаратчику премьер-министру Шафкату Мирзиёеву.

После того как новый президент освоился в должности, как и следовало ожидать, началась расчистка «площадки» для переформатирования властной вертикали очередного семейного клана. «Семья для меня священна… знаю характер каждого внука…» – не без скрытого значения заявил Ш. Мирзиёев в документальном фильме «Господин Президент» (июль 2018 г.)[122].

За короткий срок новая правящая семья получила вполне осязаемые контуры.