Кланы в постсоветской Центральной Азии

Приведенные результаты опроса, очевидно, свидетельствуют о различных направлениях агрегирования аксиологических ориентиров общественного развития, в которых вынужденно адаптируются интересы центральноазиатских элит. Указанные особенности социальной эволюции стран постсоветской Центральной Азии хорошо корреспондируются с опытом культурного развития стран Ближнего Востока: с одной стороны светских режимов Египта, Иордании, Турции, с другой Ирана, Ирака, Саудовской Аравии и т. д. По этому поводу С. Маркедонов пишет: «Фактически до сих пор в государствах исламского мира были успешно реализованы две модели политического развития. Это – авторитарный светский режим со всеми присущими ему недостатками (клановость, непотизм, коррупция). Эту модель применительно к Центральной Азии описал тот же Оливье Руа: “Здесь существует президентская структура семейного типа: жена, братья, сын главы государства делят посты и доходные места, родственники проходят в депутаты с “советским” рейтингом”. Однако, как правило, именно такие режимы делают ставку на социально-экономическую модернизацию (внедрение рыночных институтов, создание условий для развития социальных групп буржуазного общества) и на секулярное развитие. При этой модели роль религии в политике минимизируется (или даже подавляется). По этому пути наиболее успешно продвигались Египет, Иордания, Индонезия (до своей «цветной революции» в 1998 г.). Пиком политического развития этой модели является весьма своеобразный вариант демократии, при котором сохраняется сильная роль личной власти лидера страны, армии и спецслужб. Наиболее ярким примером здесь служит Турция»[228].

Исходя из имеющихся «вариантов» разрешения противоборства «либеральной деспотии» (по Ф. Закарии), насаждаемой вестернизированной элитой стран Центральной Азии с помощью националистических идеологий и практик, и «нелиберальной демократией Востока», где институты современности являются «камуфляжными», перспективы социальной эволюции клановых структур, элитных групп и в целом стран Центральной Азии представляются далекими от однозначности.

Имеется реальная возможность усечения «верхушки клановых пирамид» за счет отрыва интересов модернизирующихся элитных групп от ее «фундамента» (интересов рядовых общинников) в странах, динамика социального развития которых не результировалась в логически завершившийся процесс этногенеза и складывания культурной идентичности. Об этом говорят актуальные факты родоплеменной и религиозной консолидации, в которой представители элит выглядят не совсем органично.

Например, 3 марта 2019 г. в Бишкеке прошел четвертый Курултай (или съезд) северокиргизского племенного союза Солто объединенного в общественную организацию «Ай тамга Солто». Принявшие участие в курултае представители политической элиты (бывший премьер-министр Киргизии Темир Сариев, депутаты парламента Мыктыбек Абылдаев, Канат Иеаев), выходцы из Чуйской области, не только не предотвратили внутриплеменной конфликт, но и в известной степени инициировали разногласия между «Ай тамгу Солто» и организацией «Солто»[229]. За последние годы аналогичные курултаи произошли в племенных объединениях мо-нол, бугу, кушчу, кыпчак, сарыбагаш. По оценкам экспертов, эти собрания имели самостоятельную политическую повестку, далеко не всегда совпадающую с предпочтениями их бишкекских покровителей.

Неизбежным следствием консолидации кланов «снизу» является смещение, а, вернее сказать, укрепление региональной повестки их консолидации о чем говорят многие исследователи.

Так, избранный вождем племени Солто экс-глава ООО «Аэропорт Манас» Эмир Цукуев в своей «инаугурационной речи» не говорил о проблемах страны, а заявил: «На этот курултай были приглашены представители других племен. К примеру, со стороны племени “монолдор” был уважаемый Садыкбек Аблесов, бывший министр транспорта. В качестве почетных гостей были приглашены Темир Сариев и другие известные деятели Кыргызстана. Объединение направлено на единство и решение проблем в Чуйской области (подчеркнуто нами. – Авт.). В частности, на водообеспечение и другие социальные проблемы. Также в наших планах поддерживать молодежь…». Избранный на курултае вождь солто отрицал политические цели курултая: «У нас начали уже привыкать в любом небольшом событии видеть политику. Мол, собрались бывшие гос-чиновники, чтобы просить для себя должности. В свое время я сам написал заявление об уходе и взамен не просил никакой должности. Просто на данном этапе мне предложили заняться общественной деятельностью, и я согласился. Так как целью объединения стоит именно единство и взаимопомощь»[230].