Клара Ассизская

Она вошла туда, где теперь будет её дом, то место на земле, которое даёт приют телу и душе. Шаги босых ног по гладкому каменному полу отдавались таинственным эхом под арочным сводом. Остановившись в большом пустом зале, Клара обвела взглядом серые в полумраке стены, где, как посреди моря, не на чем было остановить взгляд, и ей показалось, что эти стены находятся где-то очень далеко, сливаясь с туманным горизонтом. Какое-то время ей даже казалось, что их вовсе нет, а она стоит посреди бескрайнего пространства, где вовсе нет ни проторенных дорог, ни даже тропинок. И она знала: чтобы жить, она должна идти и сама прокладывать дорогу. Голова её закружилась от этого видения. «Я просто устала. Ведь я не спала ночью», – подумала Клара.

Она опустилась на колени и устремила взгляд вверх, так как ей вдруг захотелось вглядеться в эту бесконечную даль над головой, но она увидела только свод, круглый, как чаша или крышка, которой закрывают хлеб или сыр, чтобы они не засохли. Она вздрогнула от внезапного осознания своей телесности. Клара закрыла глаза и попыталась погрузиться в глубины собственной души. Но сон, охватывающий тело и сознание, и боль от сбитых во время ночного путешествия ног не давали ей погрузиться во внутренний мир. Она стояла так в молитвенной позе, как бы обращаясь к Богу больше телом, чем душой.

Потом она легла у стены на каменный пол, свернулась калачиком и уснула.

Крест исцеляет

Клара недолго оставалась одна. Скоро в часовню Святого Дамиана пришли её родная сестра Агнесса, а через некоторое время – Бона де Гуэльфуччо, совершившая паломничество к Святому Иакову в Компостелу.

День пострижения обеих девушек был необычен. Пришли братья Франциска и он сам. Густые волосы Агнессы покрыли ступени алтаря. Коса Боны упала на пол. Хрупкие тела послушниц скрыли грубые рубища. Кроткие слова клятвы прозвенели как колокол и вылетели из человеческих сердец прямо к небесам.

С этого момента началась настоящая монастырская жизнь. Возникла община со всеми проблемами, которые приносит совместная жизнь людей.

Франциск запретил им просить милостыню. Братья обещали приносить пищу и самые необходимые вещи. Сёстры должны были пребывать в спокойствии и уединении, в молитвах и труде, чтобы мирские дела не мешали им.

Жители Ассизи поначалу недоверчиво относились к новому монастырю с незнакомыми правилами.

– Вот чудачки! – говорили они. – Богатые нищенки. У них с головой не всё в порядке. Вместо того чтобы выйти замуж и растить детей, изображают святых нищих. К чему это? Дай Бог, чтобы им быстро наскучила эта забава.

Но время шло, неделя за неделей, месяц за месяцем, а они жили в добровольной нужде. И более того, это, казалось, окрыляло их. Часы молитвы, укрепление духа, воли, ума, придали их лицам выражение одухотворённости, доброжелательности, той особой красоты, которая бывает у людей, оторванных от реалий жизни, для которых важнее труд собственной души, чем труд на земле, хотя бы они и работали полдня в каменистом поле.

Клара училась, приобретала опыт общения с сёстрами. Она подолгу обдумывала их жесты и слова, чтобы лучше научиться понимать и направлять их. Чаще произносила слова ободрения, чем порицания. Добротой и мягкостью создавала она дом Святого Дамиана и с удивлением и благодарностью убеждалась, что терпение приносит плоды.

Бона, пухленькая лакомка и сладкоежка, избавилась от своего неуёмного аппетита. Сначала ей было трудно питаться одним хлебом и апельсинами. Она бродила по коридорам, бледная, измученная, и лицо её было таким грустным, что сердце Клары сжималось от жалости и опасения за стойкость девушки, за её судьбу. Тогда Клара брала её за руку, и они шли работать в саду. Работа притупляет голод и страх.

Молитвы у них были в установленное время, шесть раз в день: час чтения, утреня, час первый, третий, девятый и повечерие, как у братьев Франциска. Они несколько раз читали часослов и «Отче наш». Установленный распорядок дня, заполненное занятиями время помогли Боне избавиться от постоянного мучительного голода, и она перестала, как раньше, думать о еде. И с этого времени она почувствовала себя более уверенно. Это было так, как будто она избавилась от одного из призраков, стерегущих двери к свободе, к полноте жизни.

* * *

Летом и осенью 1212 года в монастырь прибыло ещё несколько девушек из Ассизи и окрестностей. Клара руководила всем монастырём. Исполненная лучших чувств, она старалась так наставлять сестёр, чтобы они были счастливы в общине, могли следовать своему призванию, постоянно стремиться к лучшему, совершенствоваться. Нет на земле иного счастья, чем это желание, побуждающее к действию.

Клара смотрела на сестёр и старалась понять их, но она не отказывалась и от той жизни, от той дороги, на которую решилась вступить. Она должна была остаться верной этому. В расчёт принималось только призвание к бедности, этот сверхъестественный дар, и в этом – Клара знала – она должна будет дать отчёт. Она была уверена, что в тот день, когда она перейдёт в мир иной, Бог спросит её: