Клара Ассизская

Всеблагий, Всевышний, Господь Всемогущий,
Тебе лишь хвалу возношу.
Хвалите и пойте Господнее имя.
Воскликнем «Осанна» Творцу!
Хвала Тебе, Боже, за светлого брата.
За Солнце, творенье Твое!
Им свет излучаешь, им день озаряешь,
В нем имя величишь Свое.
Хвала Тебе, Боже, за звезды на небе,
Хвала за сестру их, Луну!
Чисты и прекрасны, искристы и ясны,
Струят в наши души весну.
Хвала, Тебе, Боже, за ветер – нам брата,
За воздух, за облака тень!
Твое сотворение – небес прояснение,
Тобою дарован нам дени.
Хвала, Тебе, Боже, заводу – сестру нам.
За реки, ручни и моря!
Чисты и смиренны, они драгоценны,
Нам жизни течение даря.
Хвала, Тебе, Боже, в стихийном горение
Могучего брата-огня,
Что плоти согревает, что тьму освещает,
Ночное томление гоня.
Хвала, Тебе, Боже, за тучную землю,
Сестру нам и нежную мать!
В ней злаков рождение, в ней радости цветения,
В ней жизни Твоей благодати.
Хвала, Тебе, Боже, за тех, кто прощает,
Кого научил Ты любви.
Сквозь все испытанья, гоненья, страданья
Венец Твой их ждет впереди.
Хвала, Тебе, Боже, за смерть, за сестру нам.
Всех ждущий конец наших дней.
Греховно в ней тленье, но Ты искупленье
Дал тем, кто жил волей Твоей.
Всеблагий, Всевышний, Господь Всемогущий,
Тебе лишь хвалу возношу.
Хвалите и пойте Господнее имя,
Воскликнем «Осанна» Творцу!

Голос Клары прервался. Бурные рыдания сотрясали её тело.

«Господи, почему ему, лучшему из Твоих слуг, Ты посылаешь такие мучения?! Почему велишь умереть таким молодым?!» – мысленно взывала она.

И все сёстры, видя её горе, плакали вместе с ней.

Вдруг у ворот раздались какие-то крики. Монахини посмотрели друг на друга полными слёз глазами.

– Это я, брат Пачифик, – донесся мужской голос.

– Брат Пачифик! Пусть он будет добрым вестником, – сказала Клара и вздохнула.

Привратница вскочила со скамьи и бросилась к воротам. Вскоре она вернулась, неся другое письмо.

– Пойдёмте в часовню. Я распечатаю и прочитаю письмо там, – сказала Клара.

Через минуту они сидели на скамьях за пюпитрами. Зажгли лампу, чтобы Кларе было лучше видно. На белой бумаге мерцали золотые блики.

– Я знаю, что моя болезнь вас огорчает, – читала она слова Франциска. – И так как я из-за болезни не могу сам навестить и ободрить вас, посылаю письмо через моих братьев. В этих словах я хочу кратко изложить свою волю. Будьте едины в любви. Дела ваши – гордость всех братьев и всей Вселенской Церкви. Я знаю, с какой решительностью и радостью вы живёте суровой бедной жизнью, и потому мысли о вас всегда приводят меня в волнение.

Бог собрал вас из разных мест в единое целое в святой любви, в святой бедности и святом смирении.

Пусть такой всегда будет ваша жизнь, пусть такой будет и ваша смерть. Милостыней, которую с радостью и благодарностью посылает вам Бог, разумно удовлетворяйте потребности тела. Пусть здоровые сёстры заботятся о больных, а те пусть терпеливо переносят свои болезни и страдания…

Клара читала медленно, чётко произнося каждую фразу. Когда она закончила читать, воцарилась тишина.

– Это завещание. Франциск сказал нам свои последние слова, – тихо сказала Клара.

Франциск умер третьего октября 1226 года. Когда разлетелась весть о его смерти, толпы людей потянулись в Порциунколу. Его тело подняли, и похоронная процессия отнесла его в монастырь Святого Дамиана, чтобы его обитательницы могли в последний раз увидеть своего доброго друга и попрощаться с ним. Не было криков и причитаний: жители Ассизи знали, что он был святым. Когда его несли, пели гимны, держа в руках зелёные ветки и пальмовые листья. Это была скорее триумфальная, чем похоронная процессия.