Класс. История одного колумбайна

– Пусть идет в школу за своим выродком! – крикнул мужчина. – Почему мы должны страдать из-за этого психа?

– Всем отойти! – заорал полицейский. – Или начнем задержания за хулиганку! Хотите пятнадцать суток получить?! Быстро очистить территорию!

Толпа нехотя посторонилась, образовав тесный коридор, по которому полицейские торопливо увели мать с дочкой.

Артем со стороны наблюдал эту неприглядную картину. Он подумал, что несчастной женщине можно было только посочувствовать. В один день потерять мужа и сына, такой удар не каждая мать способна выдержать. Но особую жалость вызывала маленькая Вика, сестра Дмитрия. Павлов успел перехватить затравленный взгляд девочки, и сердце адвоката сжалось. Вика была похожа на смертельно напуганного зверька, который угодил в капкан, и теперь, дрожа от страха, прислушивался к тяжелой поступи охотника.

Повернув голову, он случайно заметил Нину Ивановну, бывшую учительницу Свободина, и шагнул к ней навстречу.

– Это ужасно, – призналась женщина, беспомощно глядя в сторону, куда только что увели Кротовых. – Она всего лишь мать… Разве так можно?! Как будто она заодно со своим сыном…

– Толпе нужна кровь, – коротко произнес Артем. – А мать Свободина – отличная кандидатура для жертвы. Когда от тебя ничего не зависит, хочется хоть на ком-то выместить накопившуюся ярость.

– Это неправильно, – вздохнула Нина Ивановна.

– Это жизнь, – просто ответил Артем. – Послушайте, я хотел вас кое о чем попросить.

Брови учительницы вопросительно поднялись.

– Вы можете найти контакты Ани Тополевой? Той девушки, что училась в классе с Дмитрием?

Нина Ивановна на мгновение растерялась, но быстро взяла себя в руки и задумалась.

– Пожалуй, смогу. Вы считаете, это поможет?

– Сейчас имеет значение любая соломинка, за которую можно ухватиться. Возможно, бывшая одноклассница Свободина сможет нам помочь. А еще не помешало бы связаться с этой троицей.

Она понимающе кивнула:

– Я поняла, о ком вы. Семью Лаликяна я знаю, он учится в медицинском университете имени Сеченова. Насчет Черкашина и Ковальчука мне ничего не известно. Но думаю, их телефоны можно найти.

– Я вас очень прошу.

Во двор, нетерпеливо сигналя, заруливал микроавтобус с логотипом телеканала «Россия-24». Раздвинулись двери, выпуская наружу суетливых репортеров.

– Артемий Андреевич?

Павлов обернулся, увидев перед собой росгвардейца. Адвокат узнал его – это был тот самый капитан, которому Котляр часом ранее приказал вывести его за периметр оцепления.

– Капитан Агеев, – представился силовик.

– Мы с вами, кажется, уже, знакомы, – промолвил Артем. – Я снова что-то нарушил?

Капитан смущенно кашлянул.

– Нужна ваша помощь, Артемий Андреевич. Полковник Котляр просил вас подойти. Это очень срочно.

– Разумеется, – не стал возражать Павлов.

– Я проведу вас.

Они направились к бронированному автобусу. В штабе, помимо Котляра и генерала МВД, больше никого не было.

– И снова здравствуйте, – сказал Артем, зайдя внутрь.

Лицо Котляра было осунувшимся, глаза запали.

– Это Орлов Александр Александрович, начальник ГУВД, – представил Котляр генерала, и адвокат обменялся с ним рукопожатиями.

– Чем могу быть полезен? – спросил Павлов.

– Артемий Андреевич, прежде всего, я хотел бы извиниться за свою вспыльчивость, – проговорил Котляр. Было видно, что слова давались росгвардейцу непросто, он переступал через самого себя. – Сами понимаете, насколько нервозная обстановка…

– Петр Геннадьевич, все нормально, давайте лучше перейдем к делу, – деликатно прервал его Павлов.

– Террорист готов вести переговоры, – вмешался генерал. – Но в качестве переговорщика выбрал вас. Мы не вправе настаивать на вашем участии, Артемий Андреевич, это дело добровольное. Потому что… Потому что несет в себе немалый риск. Но, учитывая ситуацию, надеемся, что вы не откажетесь пойти навстречу. Тем более что ваша профессия как раз и предполагает искусство вести диалог.

– Конечно, я согласен. Тем более что речь идет о человеческих жизнях, детских, точнее, – без раздумий сказал Артем.

Котляр достал телефон и нажал вызов, после чего включил громкую связь и протянул его адвокату.

– Кто это? – раздался в трубке резкий, враждебный голос.

– Адвокат Павлов. Как я могу к вам обращаться?

– Меня зовут Дмитрий Свободин. Можно просто Дмитрий.

Несколько секунд прошло в полном молчании, пока Артем не произнес:

– Дмитрий, я вас слушаю.

– Вы сегодня вывели всех по лестнице. Из актового зала.

– Именно так. Это был единственный выход, когда в дверь стреляют из помпового ружья.

Дмитрий натянуто засмеялся.

– Узнаю адвокатские фишки. С первых слов начинается активная оборона.

– О чем вы хотели поговорить, Дмитрий?

– Поднимись ко мне, – предложил молодой человек. – Поговорим один на один. И тогда, может быть, я отпущу еще одного заложника.

– Отпусти всех, Дмитрий. А я даю слово, что через десять минут буду в школе.

В трубке снова раздался смех. Он был нерадостным, этот смех. Будто человек понимал, что жить ему оставалось считаные часы, и он заставлял себя смеяться, хотя внутри у него ничего нет, кроме могильного холода и пустоты.