Класс. История одного колумбайна

– Это бесспорно, – кивнул Петр Геннадьевич. – Правда, своего отчима этот парень уже с утра убил. К слову, ружье Свободин взял как раз у него. Сейчас мои сотрудники приведут его мать, она только что в Москву вернулась.

– Убил отчима, – вслух проговорил генерал. – И требует своих одноклассников… Вряд ли он с ними собирается отметить встречу, а, полковник?

– Он сменил фамилию. Из этого напрашивается вывод, что убийца был недоволен своей фамилией, – сказал Котляр. – Вероятно, его травили в школе, и он давно вынашивал планы мести.

Полицейский вновь глянул в «оперативку».

– Что ж, Шлангин еще не такая уж обидная фамилия, – заметил он. – Есть люди с фамилией Дураков, Голый и даже Поц. Я лично знал девочку с фамилией Вагина. Она постоянно всех поправляла, напоминая, куда ставить ударение…

– И тем не менее. Парня, судя по всему, серьезно травили. Уже установили его классного руководителя, ее сейчас опрашивают. Возможно, у него были теплые чувства к малолетней сестре. Она скоро будет вместе с матерью.

– У нас уже три трупа, – тихо проговорил генерал. – Пресса только и ждет «жареных» новостей. Нельзя допустить новых жертв, полковник.

«Как будто я это не знаю», – угрюмо подумал Котляр.

– Скоро стемнеет. Судя по всему, этот неврастеник с утра на ногах. Вечно держать под контролем целый класс у него не получится, – рассудительно сказал полицейский. – Может, использовать газ?

– Можно попробовать. Во всяком случае, к окошку он уже вряд ли подойдет. Хотя снайпер его все же зацепил.

– Характер раны известен?

– Нет, можно только предположить. Возможно, ухо.

– Без уха можно жить, – высказал очевидную истину генерал и, помрачнев, добавил:

– А также продолжать убивать.

Котляр забрал листок, сложив его вчетверо, но не успел убрать, как затрезвонил его телефон. Он весь подобрался, глянув на экран:

– А вот и он.

– Тихо! – резко приказал полицейский, и в автобусе повисла звенящая тишина.

– Да, слушаю, – произнес Котляр в телефон, стараясь, чтобы его голос звучал ровно и сдержанно. Он включил громкую связь, и все затаили дыхание.

– Дядя Петя? – осведомился Дмитрий, и полковника перекосило от такого обращения.

– Я слушаю вас, Дмитрий, – процедил он, с трудом овладев собой. Несколько пар пронзительных глаз силовиков буравили главного гвардейца.

– Я тут подумал… Вы мне все напоминаете слонов в посудной лавке, – заговорил Свободин. – Суетитесь, шумите, что-то в матюгальник орете, какие-то группы захвата отправляете… Шуму много, а толку ноль.

– Вы хотите что-то предложить?

– Где адвокат Павлов?

Полковнику показалось, что он ослышался.

– Тут связь плохая, как вы сказали?

– Ад-во-кат Пав-лов, – по слогам произнес Дмитрий. – Теперь ясно, дядя Петя?

Петр Геннадьевич поморщился, как от зубной боли.

– Вполне. Зачем он тебе понадобился? Хочешь обменять его на заложников?

В трубке раздался лязгающий смех, и полковник неосознанно подумал о ржавой арматурине, которой с ужасно противным скрежетом скребут по асфальту.

– Он единственный, кто сегодня поступил как настоящий мужик, – прозвучал ответ. – В отличие от вас, которые способны только исподтишка шмалять. Если адвокат здесь, пусть придет ко мне. С ним я буду говорить. Больше никаких условий. Все, привет.

– Постой! – крикнул Котляр, но в трубке уже наступила тишина.

Он перехватил внимательный взор генерала.

– Адвокат Павлов был сегодня здесь? – удивленно спросил он.

– Именно. Выступал в актовом зале, а когда Шлангин начал ломиться, сломал дверь запасного выхода.

– Значит, Павлов вывел всех по эвакуационной лестнице? – уважительно проговорил полицейский. – Надо же, мне никто не доложил об этом. Это делает честь юристу.

– Да, но потом этот адвокат только и делал, что путался под ногами… – с недовольством пожаловался полковник.

– Это теперь не важно, – осадил его генерал. – Раз злодей хочет говорить с Павловым, значит, нужно организовать эту встречу. Если, конечно, сам Артемий Андреевич согласится…

На языке Котляра так и вертелось едкое слово, но усилием воли он заставил себя промолчать.

Роль переговорщика

Мать Дмитрия шла ровно, отсутствующе глядя перед собой. Взгляд женщины был совершенно пустым, она напоминала человека, который каким-то чудом поднялся после лошадиной дозы наркоза и куда-то пошел. Мозг и сознание отключены, а мышцы и связки механически работают. Одну руку Шлангина плотно прижимала к животу, второй крепко держала Вику, которая пугливо посматривала на маму.

– Смотри, сама пришла, тварь, – произнес кто-то сквозь зубы из толпы и демонстративно сплюнул.

– Волчица! – истерично выкрикнула какая-то женщина. – Зачем ты родила этого зверя?! Иди и освободи наших детей от своего ублюдка!

Бледное лицо Кротовой оставалось бесстрастным, она даже не моргнула. Кто-то кинул камень, и он попал женщине в плечо. Разгоряченная толпа, казалось, уже вот-вот была готова накинуться на мать с девочкой, но в дело вмешались полицейские.

– А ну, прекратить! – грозно рявкнул упитанный сержант, взмахнув дубинкой. – Всем отойти на три метра назад! Быстро!