Классический стиль. Стихи

Припоминается мне, что до того, как меня выковали, я уже кем-то был в этой вселенной. Но кем? Одним из адской свиты? Драконом? Кем-то ещё?.. Впрочем, неважно. От той личности уже давно ничего не осталось; нам важно только то, что я стал мечом. Меня, разумеется, долго не выпускали на свет божий из Межвременной кузницы, держали то в жаре, то в холоде (испытывая на прочность, разумеется!) – но куда чаще я отдыхал, после погружения в лавовую или ледяную купель, на шёлковом полотнище, и мой клинок отражал блики огня в кузнечном горне… я видел, как создавались доспехи, – шлемы, кирасы, щиты, ятаганы и кастеты, – только не знал ещё, для кого (это теперь я понимаю, что для моих будущих хозяев, а тогда – откуда мне было это знать?) Но я не только созерцал огненные сполохи – мой дух часто воспарял за стены этого скрытого в глухом уголке преисподней помещения, и отправлялся путешествовать по Дорогам-меж-мирами. Многое я видел, но не обо всём из этого стоит рассказывать, тем более – сейчас.

А потом пришёл ОН, синегубый и синеволосый демон. Почему-то я сразу понял, что он – демон. (Уж не сам ли Азазель это был?..) Проверив, остро ли моё лезвие, этот Князь тьмы повертел меня так и эдак, примериваясь, сделал несколько пробных выпадов, и сказал карликам, что породили меня: "Да. Думаю, этот сгодится. Вольно же вам было всякую дрянь до сего дня делать, если вы ТАК можете!"

Что было потом, не помню. Кажется, я спал, а чьи-то руки подхватили меня, завёрнутого по-прежнему в шелка, и понесли куда-то (разумеется, туда, туда – в Большой мир).

И так я начал знакомиться с Ними – теми, кто меня в дальнейшем носил. Безрассудный смельчак Артос; его названый брат – сэр Джон Нард-Ронго; Хеодульф… После смерти Альбойна Прекрасного, помнится, я служил его сестре: такой же вздорной и склонной к пафосу.

Да, много их было – очень много. Проходила эпоха за эпохой, миры рушились во прах, и, наконец, ни одного не осталось. Теперь я в девятом круге Ада. Уже порядком устав от жизни, я чувствую всё же горькую тоску по временам моей молодости. Если бы нашёлся кто-нибудь, снова способный поднять меня… Если бы! Мечты, мечты… Что ж, буду мечтать – это всё, что мне осталось. Или ещё лучше: грезить. Спать, лёжа тут, в этом стеклянном ящике, и видеть цветные сны.

До свиданья, мои дорогие… до свиданья" .

(Затемнение)