Классика, скандал, Булгарин… Статьи и материалы по социологии и истории русской литературы

Возможность реализовать эти предпосылки возникла в конце 1850-х – начале 1860-х гг., когда стали действовать все три охарактеризованных выше фактора. В этот период в связи с проводимыми в стране реформами резко вырос спрос на печатное слово, быстро стало расти число газет и журналов220. Соответственно, выросли и спрос на литераторов, обсуждавших и интерпретировавших идущие процессы, и их престиж. Кроме того, крестьянская реформа 1861 г. способствовала понижению социального статуса дворянства и значимости лестницы чинов. Теперь государство не все контролировало и не диктовало свою систему ценностей, зато резко выросла роль общества, которое ценило литераторов. Гораздо либеральнее стала и цензура. В результате этих изменений открылась дорога к профессионализации, а доля «совместителей» существенно понизилась. Так, в 1860-х – начале 1870-х гг. ряд преподавателей литературы (А. В. Круглов, О. В. Мильчевский, А. С. Суворин, А. А. Шкляревский и др.) ушли из педагогики в журналисты и писатели.

С последней трети XIX в. литературу «делали» преимущественно профессионалы, живущие исключительно литературным трудом и, как правило, нигде не служащие.

РИТОРИЧЕСКИЕ СТРАТЕГИИ ОПРАВДАНИЯ КРЕПОСТНОГО ПРАВА В РОССИИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX В. 221

В конце XV–XVII в. рядом государственно-правовых актов крестьяне в России были закрепощены, и в течение достаточно долгого времени крепостное право воспринималось как вполне естественное установление. Практически никто не выступал против него, по крайней мере публично, речь могла идти только о более мягком обращении с крепостными. Лишь во второй половине XVIII в., с проникновением в Россию просветительских идей, ситуация начинает меняться. Обсуждение этого вопроса инициировала императрица Екатерина II, которая в 1765 г., когда было создано Вольное экономическое общество, предложила большую награду за наилучший ответ на вопрос: «В чем состоит собственность землевладельца, в земле ли его, которую он обрабатывает, или в движимости, и какое он право на то или другое для пользы общенародной иметь может?» В большинстве ответов речь шла об экономической невыгодности крепостного права, хотя часть ответов (в основном – российских авторов) содержала выступления против освобождения крестьян222. Так, известный поэт и драматург А. П. Сумароков утверждал, что «свобода крестьян не токмо обществу вредна, но и пагубна!», Степанов, тоже выступая против освобождения, писал: «Крестьяне наши столько отягощены и утороплены, столь больше ленивы, упорны, нерадетельны, злобны, наклонны к обману и воровству, а единственно, по присловице, исполняют платье с ношу, а хлеба с душу, затем что излишнее пропьет, а о размножении хлебопашества попечения не имеют»223. Вопрос этот обсуждался и в созванной вскоре Комиссии для сочинения нового уложения.

Таким образом, процесс обсуждения и тем самым подрыва крепостного права был запущен. Ряд мыслителей начинают подвергать его критике. Отношение к крепостному праву в России в конце XVIII в. можно сравнить с современным отношением к праву людей как владеть животными, так и убивать их для употребления в пищу, изготовления одежды и обуви и т. д. Подавляющее большинство наших современников не видит в этом ничего плохого, в лучшем случае речь идет о гуманном обращении с ними. И лишь немногие маргиналы говорят о правах животных и ставят под вопрос право человека иметь их в своей собственности.

Сторонников крепостного права в XVIII и самом начале XIX в. было во много раз больше, чем противников. Правда, в печати они выступали редко, но в практической деятельности ожесточенно боролись против любых шагов по освобождению крестьян. Например, когда в 1803 г. был подписан указ о вольных хлебопашцах, давший юридическую основу для освобождения помещиками крестьян, Г. Р. Державин, занимавший тогда пост министра юстиции, усиленно уговаривал Александра I не приводить его в действие и пытался отложить его публикацию.

В целом российская власть избегала публичного обсуждения крепостного права и стремилась не пропускать в печать высказывания по этому вопросу, даже оправдывающие крепостное право. Как правило, этот запрет был негласным, но в апреле 1850 г. Николай I повелел следующее: «Сочинения, в которых изъявляется сожаление о состоянии крепостных крестьян, описываются злоупотребления помещиков или доказывается, что перемена в отношениях первых к последним принесла бы пользу, не должны быть вообще разрешаемы к печатанию, а тем более в книгах, предназначенных для чтения простого народа»224. Но были периоды (особенно в начале царствования Александра I), когда этот запрет, по сути дела, отменялся, кроме того, иногда авторам удавалось издать свое сочинение за границей или обойти отечественную цензуру.