Классная штучка

- Разбираешься, но как актер. Но ты не журналист. Разве ты способен написать сценарий или хотя бы простую текстовку? Господи! - Дженнин всплеснула руками. - Я не пойму даже, о чем мы вообще говорим - тут и обсуждать нечего.

- Я тебе подойду!

- Нет!

- Вот увидишь, - процедил он. - Тем более, что тебе придется за меня поручиться.

- Не бывать этому! - Дженнин вспыхнула. - И вообще - выкинь эту идиотскую затею из головы.

- Послушай, Дженнин, - терпеливо сказал Мэттью, закидывая ногу на ногу. - Я хочу получить эту работу. Причем с самого первого дня. В противном случае - тебе самой не видать этой программы как своих ушей.

Дженнин показалось, что кто-то стиснул её горло ледяными пальцами.

- Ты не можешь... - прохрипела она. - Мэттью, ты не смеешь, ты не имеешь права! Я столько работала, столько мечтала об этой программе. Ну почему ты не можешь оставить меня в покое? Ведь я плачу тебе - неужели этого мало?

- Да, - отрывисто сказал он. - Я решил, что достоин большего.

- Но мне нечего тебе больше отдать! - в отчаянии вскричала Дженнин. Она посмотрела на Мэттью, и пальцы её непроизвольно сжались. Господи, как же она его ненавидела! - Подонок! - не сдержалась она. - Ты просто издеваешься надо мной, ублюдок хренов!

- Совершенно верно, - процедил он, уже со злобой в голосе.

И вдруг обида, унижение и злость, накопившиеся за последние дни, настолько захлестнули Дженнин, что она не выдержала.

- Ты вонючая скотина! - завопила она, вконец утратив власть над собой. - Вонючий, мерзопакостный гаденыш! Убирайся из моего дома! Чтоб я больше не видела твою паскудную рожу! Вон отсюда! Вон из моей жизни! Меня тошнит от одного твоего вида! Дрянь, ничтожество, мразь, выродок, гнида!

Лицо Мэттью исказилось до неузнаваемости. Вскочив с дивана, он со всего размаха швырнул свой стакан на пол - тот со звоном разлетелся вдребезги.

- Не смей на меня орать, стерва вонючая! - завопил он. - Шлюха недотраханная! - Схватив Дженнин за волосы, он резко развернул её лицом к себе.

Дженнин взвизгнула от боли.

- Отпусти меня!

- Заткнись! - проревел он и отвесил ей хлесткую пощечину.

Дженнин охнула и обрушилась на него с кулачками, но Мэттью был слишком силен для нее.

- Прекрати! Отпусти меня! - кричала она, но Мэттью продолжал таскать её за волосы.

И, вдруг, словно устав от этого, он с силой отпихнул её к стене.

- Только посмей не взять меня на эту работу! - закричал он. - Я тебе не позавидую. В следующий раз, когда я приду, дело должно быть в шляпе. Поняла?

- Это от меня не зависит, - пролепетала насмерть перепуганная Дженнин, с трудом заставляя себя смотреть на его ненавистную, перекошенную физиономию. Глаза Мэттью налились кровью, из уголков рта стекала слюна. Это не в моей власти.

- Похоже, ты меня не поняла, - прошипел он. - Повторяю в последний раз: если ты не возьмешь меня в свою программу, то тебе конец. Поняла, шлюха проклятая?

Не помня себя, Дженнин запрокинула голову и изо всей силы плюнула в эту ухмыляющуюся, подлую рожу.

От страшного удара она упала на пол, едва не потеряв сознание. Взбешенный Мэттью высился над ней. В следующее мгновение её бок пронзила страшная, агонизирующая боль. Он ударил её ногой! И тут же - ещё и ещё раз. Дженнин лежала, прикрывая руками голову. Господи, неужели Мэттью настолько озверел, что решил забить её до смерти? Собравшись с последними силами, она откатилась в сторону, но Мэттью настиг её, и новый страшный удар обрушился на её спину. При этом Мэттью бессвязно выкрикивал самые грязные слова, которыми Дженнин и сама называла себя, когда вспоминала про миссис Грин.

Наконец она исхитрилась отползти и забиться под стол, где ноги Мэттью уже не доставали её. В разбитом рту ощущался солоноватый привкус крови.

- Вылезай оттуда, стерва! - вдруг услышала она хриплый голос Мэттью.

Дженнин не шелохнулась.

- Я сказал - вылезай!

И вдруг послышался страшный грохот и звон разбитого стекла. Чуть высунув голову, Дженнин увидела опрокинутый бар и гору битого стекла остатки бутылок, стаканов и рюмок. Затем Мэттью схватил стул и, размахнувшись, изо всех швырнул его об стену. С удовлетворением убедившись, что стул сломался, он опустился на четвереньки и заглянул под стол. Дженнин прижалась к стене. Глаза Мэттью были налиты кровью, как у рассвирепевшего быка.

Протянув руку, он снова схватил Дженнин за волосы и ударил головой об пол.

- Вот тебе, сука! - заревел он. - Получай свое!

- Прекрати, Мэттью! - жалобно взмолилась Дженнин. - Остановись. Умоляю тебя.

- Получай, шлюха! - ревел он, снова и снова ударяя её головой об пол.

- Хватит! - завизжала Дженнин. - Ты убьешь меня!

Тогда Мэттью выволок её за волосы из-под стола и отпустил.

- Вставай!

Дженнин со страхом взглянула на него; от ужаса у неё кровь стыла в жилах.

- Вставай! - завопил он.

Не сводя с него глаз, Дженнин ухватилась за край стола и попыталась подтянуться. Она громко всхлипывала - даже не столько от боли, сколько от душившего страха. С трудом подтащившись к креслу, она опустилась в него, и тут же лицо мучительно исказилось - боль в боку была нестерпимой.