«Классовая ненависть». Почему Маркс был не прав

Или, быть может, так как по природе число лиц того и другого пола выходит почти одинаковым, пожелают посчитаться с этой естественной необходимостью и разделят парламент на две палаты, мужскую и женскую? Если бы тогда палата женщин должна была решать все вопросы и могла таким образом парализовать все решения мужчин, то ясно обнаружилось бы, какую ввели бессмыслицу. Что является абсурдной ошибкой против единства семьи, то и в государственной жизни не может иметь смысла. Основное отношение в праве полов всюду остается то же самое.

Но если как в социальной области, так и в других публичных делах можно будет отграничить сферу, касающуюся исключительно женщин, тогда, конечно, для этой цели, – но только для этой, а не для какой-либо другой, – можно допустить выборы и для женщин. Женское преподавание и, так сказать, медицина для женщин были бы примерами таких областей, отграниченных в своем управлении и до известной степени даже в законодательстве. Распоряжаться же мужскими делами женский мир не должен по самой природе вещей. Значило бы извратить общую человеческую природу, все разрушить, все погрузить в хаотическую путаницу, если бы политическая мания голосования возросла до устранения различий полов. То, что испробовано в этом направлении вне Европы, т. е. в Америке и в Австралии – притом лишь частично – поистине, не вышло образцовым. Сколько-нибудь руководящие или значительные штаты до сих пор остерегались от экспериментирования в подобном роде.

Раз существует еще необходимость вооруженной силы, то даже для самого своевольного понимания должно быть ясно, что женский режим вышел бы чистейшей бессмыслицей. Участием женщин в политике число войн не уменьшилось бы. Женщины, конечно, могут вцепиться друг другу в волосы; и если они, вместо того чтобы рисковать своей прической или даже своими головами, станут только разжигать мужчин, то это сделает военную травлю еще менее приличной, чем она есть и без того. Добрые же влияния, которые могут иметь место в смысле умиротворения, не следует переоценивать, так как перевес и в женской сфере находится еще на стороне грабительства.

10. Только пристрастие к выборам и голосованию вообще, а также уравнение того, что по существу и вечно неравно, могли привести к тому, что общее, равное, прямое и тайное избирательное право всех взрослых обоего пола стало предметом обсуждения. Ответный удар на эту крайность не может не появиться. Даже в обобщенном избирательном праве мужчин чувствуются уже всякие противоречивые обстоятельства. Так как мы имеем в виду по поводу права полов говорить здесь вообще об избирательной системе и о выборах, то мы должны установить правильное понимание действующего у нас, перешедшего к нам из Франции, общего права голосования. Когда оно в 1866 году было введено у нас Бисмарком, то причиной этого было отчасти подражание парижскому режиму Луи, отчасти ожидание, что феодалы с помощью попов лучше используют это право, чем, например, они использовали в Пруссии избирательное право со ступенями по податным классам. Во всяком случае, Бисмарк думал, что феодалы легче распорядятся сельским населением и, кроме того, еще используют поголовное избирательное право и против буржуазии.

Двинуть массы против буржуазии и таким образом разделить индустриальные классы – вот что было главной задачей Бисмарка. Поэтому общее право голосования должно было совершенно ясно оказаться «в консервативных интересах». Это мнимо-консервативное влияние и значение, однако, вскоре оказалось весьма шатким, и почти через сорок лет не только выяснился противоположный результат, но и вообще если не весь институт, то, по крайней мере, тайна голосования оказалась под вопросом. Уже виновник её введения раскаивался в своей мере, но не знал, как освободиться от духов, которых сам вызвал. И вот когда поголовные выборы быстро наполнили четверть рейхстага так называемыми социал-демократами, т. е. избранными от юдодемагогии, тогда только начали серьезнее относиться к дальнейшему расширению права и к разным возможностям. По отношению к массам другие классы охотно сделали бы шаг назад; но их моральная сила или, по крайней мере, моральная сила их парламентского представительства, как и сила правительства, в этом отношении не слишком велика, и я прямо не вижу, откуда у них возьмется мужество для уничтожения всеобщего избирательного права. За вычетом исключительных элементов, соответствующие классы в их политических стремлениях слишком деморализованы, чтобы поступать по действительно законным принципам.