«Классовая ненависть». Почему Маркс был не прав

Гниение масс было бы остановлено укреплением простой семейной жизни, презрением к кабацкому беспутству, а также ограничением роскошествующей индустрии. Господство канальи, отмеченное нами, как, по меньшей мере, частично существующее явление, при таких обстоятельствах прекратилось бы само собой; ибо оно прививается только на почве сделавшей уже успехи развращенности массы. На почти принципиальный преступный режим, какой мы в наиболее развитой форме отметили во Франции, не было бы даже и самого слабого намека; ибо не только сознание абсолютной силы карающего уголовного права вновь стало бы твердым и было бы обеспечено, но и идея и практика пошли бы еще дальше, нормируя отношения, недоступные прежде для обращения к совести и праву.

Еврейский же режим, стоящий всего ближе к культу преступления и еще усиливающий его, уничтожился бы вместе с отстранением евреев. Вместо того чтобы сионизировать евреев и таким образом делать их еще более опасными для мира, пришлось бы их прежде всего интернировать, сообразно с условиями данной страны. Как мы изложили в № 174 «Персоналиста», Россия должна была бы назвать этот еврейский пароль не Сионом, а Северной Сибирью. Для Франции стало бы обязательным водворение евреев в Алжире, а о дальнейшей их судьбе позаботились бы, в конце концов, арабы. Наконец, и в других странах также пришлось бы найти выход, так как действительное право не мирится с вросшей в его тело еврейской несправедливостью. Чем больше не хватает этого действительного права, тем больше укрепляются в зараженной среде общества и государства эти гнилостные паразиты. Где преобладает подлинная идея права, там для них нет возможности оставаться, и раз будут достигнуты и укреплены солидные социальные отношения, эти паразиты не смогут держаться уже по внутренним основаниям, а внешние меры против них будут только само собой разумеющимся следствием новых отношений. Что с ними в конце концов будет, исчезнут ли они совсем или нет, за это не ответствен никто, кроме их самих. Зачем в бытие проникло нечто такое, что по своим физическим и духовным качествам должно было остаться в вечном, непримиримом разладе с человеческим правом и человеческим порядком? Всякому роду существ должны быть вменяемы его качества, и если бы другие народности поступали, как аналогичная евреям человеконенавистническая раса, чего, однако, в равной степени не существует, то и они заслуживали бы той же участи и не имели бы права на продолжительное существование.

Не только настоящие хищные животные являются естественной несправедливостью, но при более глубоком понимании несправедливостью является и хищничество вообще, если даже оно, как у человека, только примешано к другим качествам и действует вместе с ними. Историческая связь хищничества и политики должна быть уничтожена, раз начнется режим действительного права. Колониальный разбой и грабеж, должны быть уничтожены; по крайней мере вместо угнетения должна приобрести некоторое правовое значение федеративная связь. Человеческие права цветных рас на неприкосновенность должны быть провозглашены без всяких урезок. Колоссальным жертвам торгового хищничества нужно будет прийти на помощь (я говорю об Индии), причем придется уничтожить английскую деспотию. Если история вступит на этот путь действительного права, то нынешнее международное право с его лицемерием и преступлениями исчезнет с лица земного шара и даст место истинной международной справедливости.

5. Во внутренних отношениях равным образом должны исчезнуть всякое хищничество и барышничество, всюду – от государства до пролетариев и пролетарских блоков. Положительным же принципом, который нужно поставить во главе всего, будет во всех отношениях свободная конкуренция. Уже естественно – логически свободная конкуренция является действительным обузданием эгоизма одного через эгоизм другого. Она создает, независимо от воли отдельной личности, важное право, которое должно повсюду остаться неотчуждаемым, т. е. оно не должно быть устраняемо никакими взаимными обязательствами. Союзы здесь наиболее опасны; и самые большие союзы, т. е. государства и союзы государств должны здесь прежде всего проявить инициативу в искоренении несправедливых, так называемых, покровительственных и запретительных мер. Например, единственным оправданием индустриальных пошлин, рассчитанных на затруднение конкуренции, является враждебная инициатива других государств, т. е. необходимость со своей стороны репрессалий против чужеземной враждебности.