Гете сделал в этом произведении важное нововведение. В его комедии впервые появились в драме разбойники, изображенные не в качестве жестоких головорезов, а как свободолюбивые бродяги. Особенно показателен образ Кругантино, в чьей речи, произносимой незадолго до финала, звучат типичные для «Бури и натиска» мотивы: «Где у вас подходящая для меня арена жизни? Ваше мещанское общество мне невыносимо. Захоти я трудиться, я буду рабом, захоти веселиться, я буду рабом».
Иоганн Вольфганг Гете , Иоганн Вольфганг Гёте
Драматургия / Стихи и поэзия18+Иоганн Волфганг Гете
КЛАУДИНА ДЕ ВИЛЛА БЕЛЛА
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Дон Гонсало де Вилла Белла.
Донья Клаудина
— его дочь.Сибилла
и Камилла — его племянницы.Дон Себастиан де Роверо
— друг семьи.Дон Педро де Кастельвеккио
— приезжий.Кругантино.
Баско.
Бродяги.
Музыка возвещает суматоху, стечение народа на великолепном празднестве.
На сцене разукрашенный сад. Шествие приближается под бравурный марш.
Впереди идут маленькие дети
с венками и корзинами цветов; за ними следуют девушки и юноши с плодами; затем старики с разными подношениями. Сибилла и Камилла несут драгоценности и роскошные наряды. Затем идут оба старика — дон Гонсало и дон Себастиан. Немедленно вслед за ними появляется донья Клаудина, которую четверо юношей несут на кресле, украшенном цветами. Четверо других юношей, из которых первый справа — дон Педро, поддерживают свисающие венки.Во время шествия все поют.
Шествие разделяется на две части. Носильщики в середине. Участники процессии приносят подарки.
Носильщики ставят кресло на землю. Клаудина встает.
Она умолкает. Музыка делает паузу. Она хочет скрыть свое замешательство, садится в кресло, которое поднимают носильщики.
Хор вступает.
Остаются Гонсало и Себастиан.
Бастиан, милый Бастиан, не сетуй на меня! Взгляни на девушку, и ты не будешь сетовать на меня за то, что я превратил ее в предмет преклонения. Всякие празднества по всякому поводу кажутся мне недостаточными, чтоб проявить мои сокровенные чувства к ней. Как горячо благодарю я судьбу, которая, лишив меня мужского потомства, пресекши древний славный род де Вилла Белла, все же дала мне такую дочь. Да, ее достоинства радуют меня больше, нежели надежда на бесконечное потомство!