Клавесин Марии-Антуанетты

– Не трепыхайся, ласточка, все равно не поможет…

И тут же шею ей сдавило что-то жесткое. Дыхание у несчастной уборщицы перехватило, она беспорядочно замахала руками, и тут под ноги ей попалась апельсиновая корка. Она рухнула на асфальт, увлекая за собой убийцу и с размаху врезавшись в пустой мусорный бак. Звук удара был таким громким, что его услышал сторож и выглянул из двери. И увидел только валявшуюся на тротуаре уборщицу со сломанной ногой: преступник успел убежать. И снова – никаких следов, даже шнурок он успел прихватить с собой.

От несчастной жертвы удалось добиться только этой фразы – насчет ласточки. И больше ничего – ни как выглядел, ни как был одет, ни чем пахнул.

Так что каждую новую жертву Ленская воспринимала если не с радостью, то с тайной надеждой – а вдруг на этот раз повезет, и убийца оставит на месте преступления хоть что-нибудь, хоть какой-то намек на след? В самом деле, не дух же он бесплотный, не призрак Бостонского душителя, не Кентервильское привидение!

Но по всему выходило, что так оно и есть, что этот убийца – именно бесплотный дух, не оставляющий на грешной земле никаких следов. Или же следовало посмотреть правде в глаза и признать свою полную профессиональную несостоятельность. Тем более что начальство после каждой новой жертвы не то чтобы намекало, а прямо говорило, топало ногами, орало неприличные слова и выкрикивало угрозы в адрес всех подчиненных, а не только майора Ленской. И если бы не ее феноменальное упорство, Ленская давно бы опустила руки.

Так что когда в квартире задушенной старушки материализовался не то чтобы след, а малюсенький кончик следа, Ленская постаралась его ухватить покрепче.

Эксперты в Управлении пожали плечами и сказали, что найденное на подоконнике перышко несомненно птичье, но не воробьиное и не голубиное. И не из подушки – на подушки используют перья домашней птицы, а найденное перышко не куриное и не утиное. А что оно не воронье, Ленская и сама поняла. Это вселяло надежду – больше шансов на успех.

И майор Ленская отправилась в Зоологический музей, который находится на стрелке Васильевского острова при Зоологическом же институте Российской академии наук.

Вход в музей охраняла строгая старуха, на которую милицейское удостоверение не произвело никакого впечатления.

«У нас тут не частная лавочка, а институт, – твердо сказала старуха. – Солидные люди работают, профессора-академики! А вы даже не знаете, кто вам конкретно нужен. Вот выясните фамилию, имя, отчество, ученую степень и должность, позвоните заранее, договоритесь о встрече – тогда и идите себе спокойно».

Ленская не стала скандалить – она вообще не любила тратить время зря. Она купила в кассе билет в музей как обыкновенный посетитель и отправилась обозревать экспонаты. Еще на лестнице она переглянулась с чучелом любимой собаки Петра Первого по кличке Лиззи, миновала большой зал, где едва уместился скелет огромного динозавра, приветствовала двух белых медведей, которые, надо сказать, не обратили на нее никакого внимания, поскольку в своей отдельной витрине были заняты выяснением отношений.

Народу в музее было немного – будний день, и до школьных каникул еще очень далеко. Моложавая бабушка с удовольствием показывала внуку витрину с бобрами, экскурсия шумных школьников толпилась у стенда с пингвинами, парочка молодых людей с необъяснимым интересом рассматривала варанов.

Не снижая темпа, Ленская проследовала через основной зал, хотя с утра у нее отчего-то сильно ломило правое колено. Но дело-то не ждет, и она поднялась по лестнице на третий этаж, прошла мимо коллекций разноцветных наикрасивейших бабочек и, воровато оглянувшись по сторонам, открыла дверь служебного помещения. Никто ее не остановил. За дверью был обычный, довольно-таки обшарпанный коридор, по обеим его сторонам над давно не крашенными дверями висели таблички примерно такого содержания: «Отряд ластоногих, семейство тюленей ушастых, д-р б. н. Ушаков В. Е.» или: «Подотряд жвачные, семейство полорогих, д-р б. н. Зубрович Е. К.».

Сжимая в кармане пакетик с заветным перышком, Ленская понимала, что разобраться с многочисленными отрядами птиц будет трудновато – уж больно птичек много. Но она даже не представляла себе, как много их на самом деле.

Коридор с загадочными табличками тянулся в бесконечность. Мелькали названия просто знакомые, знакомые смутно и незнакомые вовсе. Нужно было на что-то решаться. Ленская сунулась в ближайший кабинет наугад, прочитав на двери надпись «Семейство лирохвостые» и пожав плечами. Ладно бы еще воробьиные какие-нибудь, а то лирохвостые, черт знает кто такие!

Кабинет был небольшой, тесно заставленный шкафами и стеллажами. За столом сидел маленький старичок самого приятного вида. Он был весь такой чистенький и аккуратненький, в тщательно отглаженном костюмчике, его розовую лысинку обрамлял легкий пушок наподобие того перышка, что лежало в кармане майора Ленской. Старичок поднял голову и улыбнулся майору.

– А вы, наверное, к… – доброжелательно начал он.