Клей

Несмотря на то, что всем весело и беззаботно, София иногда ощущает тревогу. Она хочет уйти сегодня пораньше. Помня предупреждение Макса о возможной задержке, она всё же надеется отпроситься, потому что должен прилететь друг Ангелины и отдать ей какой-то чип. Она почти ничего не ест и корит себя, что раньше не предупредила Макса о необходимости уйти пораньше. Лучше было не приходить сегодня вообще, но любопытство взяло вверх. И вот, она здесь, а Макса нет.

– Да прекратите вы ржать, в конце концов, – говорит София. – Разве вы не чувствуете, что что-то не так? И где Макс?

Рыжий, который сидит рядом с ней, тупо на неё глядит, отходит в сторону и продолжает смеяться. Остальные и вовсе не слышат её тонкого голоска. Динара и Мигель смеются вместе с рыжим, а Сандра рассказывает историю Марии и наоборот, и обе тоже смеются. София останавливает свой взгляд на Марии, задерживает его, и тут она чувствует, что всё вокруг исчезает, и остаётся лишь Мария с её трясущимся жиром, ртом, наполненным пирожным, жующим и успевающим произносить звуки. Её голос расплывается, как в замедленном кино, и губы неестественно кривятся. София переводит взгляд на Динару, которая прижимается к Мигелю и бесстрашно находится на опасном расстоянии. Они уже долгое время так сидят. Ясно, что она мечтает прилепить его к себе, и он, видимо, тоже не прочь прилепиться, раз не сопротивляется. Лицо у неё перекривилось, состарилось, и она похожа на морщинистую поганку. Её жидкие волосы, мелкое лицо на толстой шее, беззубый рот, очки и дебильная улыбка, – она и до этого была противна, а сейчас София видит в ней полного дауна. И как у неё получилось подцепить Мигеля? Видимо, внутренне и он такой же, раз находится с ней вместе так долго, это только внешне он ничего, а внешность бывает обманчива. Да, совсем не осталось нормальных мужиков на Земле. Если внешне привлекательный, то обязательно с червяком внутри. А на непривлекательных внешне София не западает. Она понимает, что это неправильно, и внешность – не главное, но никак не может уйти от желания получать эстетическое удовольствие. Хотя очень часто с ней были мальчики, которые ей не нравились внешне. Они просто были, и всё. Главное, чтобы были. Если рядом с ней никого нет, она ощущает себя ущербной, никому не нужной и отверженной. Поэтому всегда хотелось иллюзии, что она нужна и достойная личность, за счёт присутствия молодого человека рядом. У неё внутри этого ощущения нет, вот и нужен кто-то извне. Проекция своих внутренних недостатков на внешний мир. Родители не научили, и сама ещё не научилась. Сейчас ей нравится Макс, и она хочет завоевать его внимание и расположение, но он куда-то делся.

– Никто не знает, где Макс? – ещё раз и погромче спрашивает девушка.

Ей опять никто не отвечает, как будто её нет или она невидимка. Она встаёт и подходит к двери, дёргает её, но та не открывается. Дёргает ещё раз, повернув ручку, но опять всё тщетно. Она стучит, сначала робко и несмело, потом уже кулаком, и ещё раз дёргает дверь. Бесполезно. Никак не получается. Мистика какая-то или… Макс ушёл и закрыл их, доходит до неё. Страх мурашками проходит по её телу и останавливается в животе. «Зачем запирать дверь? Или она сама захлопнулась, примагнитилась?»

Рыжий оказывается очень даже обаятельным малым. Он вовсю шутит, режет анекдоты, сыплет остротами, отчего Сандра, Мария и Динара с Мигелем катаются от смеха, держась за животы. От стола они перебрались на стоящий у стены большой диван и устроились на нём. Кажется, время перестало для них существовать и их проблемы тоже. Они выглядят беспечными и счастливыми. Сандра сидит между рыжим и Марией, а Динара и Мигель на самом краю и периодически целуются. Они уже приклеились друг к другу, но когда? Возможно, эта парочка уже пришла склеенная, но они замечают это только сейчас.

– Ой, а мы склеились! – радостно сообщает Динара. И это похоже на возглас молодой жены, не отягощённой браком и бытовухой семейной жизни, «мы поженились!»

– Точно, – Мигель смотрит свою на руку, тянет немного. – Я и не заметил, когда это произошло, – он смотрит на Динару, потом на остальных. Все молчат, вмиг перестав смеяться, но уголки их губ ещё сохраняют улыбку. Виновато пожимает плечами.

– Склеились, так склеились! – радостно поддерживает рыжий. – Совет да любовь, как говорила моя прабабушка.

– Ну, не знаю, хорошо ли это? Это же теперь всегда вместе во всём, – тихо говорит Мигель и с опаской смотрит на Динару. Больше всего он боится её реакции. Как-то раз она уже показала себя в гневе и даже ударила его так, что на руке остался синяк.

– Да, а ты как будто не рад этому? – уже определив, что может действовать на него подавляюще, говорит Динара. – Сам же говорил, что любишь меня и хочешь быть со мною всегда. Значит, врал?

– Почему же? Я не отказываюсь от своих слов. Просто я не знаю, как это – быть приклеенным к другому человеку, пусть даже и к любимой женщине, – пытается оправдаться Мигель.