Клеймение Красного Дракона. 1937–1939 гг. в БССР

Во-первых, ответственным за целый ряд провокационных дел, в том числе за организацию совершенно недопустимых районных процессов, назван лично прокурор БССР Новик[630]. Также в вину Новику ставится переквалификация ряда дел районных работников с вредительских (контрреволюционных) на статьи о халатности (злоупотребление властью, превышение власти). Последнее рассматривается как попытка сгладить отрицательный политический результат этих процессов, свести концы с концами и оправдать факт ареста, т. е. «реабилитировать осужденных с острасткой»[631].

Еще 22 февраля 1939 г. Пономаренко ставит перед ЦК ВКП(б) вопрос о необходимости снятия с должности прокурора республики С. Я. Новика. 26 июля 1939 г. Новик с работы был снят[632]. 5 августа 1939 г. он подал заявление в ЦК КП(б)Б, в котором попытался объяснить, что прокуратура в тот период реально ничего не решала и не могла решать, что большинство уголовных дел против районных работников после знаменитого Лепельского процесса были возбуждены еще до его приезда в БССР, что эти дела возбуждались по постановлениям ЦК КП(б)Б, а еще чаще по материалам, публикуемым в газетах «Звезда» и «Рабочий» по выводам обследований районов работниками ЦК КП(б)Б, КПК, КСК. Среди своих ошибок он признает тот факт, что должностные преступления районных работников квалифицировались как контрреволюционное вредительство, а также то, что в ряде случаев служебная связь районных работников с разоблаченными врагами народа рассматривалась как преступление[633]. Отмечает, что после январского пленума 1938 г. это было исправлено, дела переквалифицированы, сроки снижены, ряд дел был прекращен[634].

Далее Новик излагает историю Белыничского дела. Командированный в район для проверки сигналов вражеской работы районного руководства Земцов обвинил Римшу в том, что он польский шпион и потребовал исключить его из партии. Римша попытался покончить самоубийством через повешение, что было расценено Земцовым и начальником райотдела НКВД как подтверждение факта его враждебности и как попытка избежать ответственности. Римша был арестован НКВД. 31 декабря 1937 г. Бюро ЦК КП(б)Б признало, что Римша и другие являлись организаторами и непосредственными участниками проведения контрреволюционной работы в Белыничском районе. Здесь Новик подчеркивает, что поскольку Бюро ЦК КП(б)Б признало Римшу и других организаторами и участниками контрреволюционной организации, прокуратура также квалифицировала преступление Римши и др. Однако в связи с изменением политики 25 февраля 1938 г. прокуратура истребовала из НКВД материлы и самого обвиняемого Римшу. Проведенным расследованием было установлено, что свидетели давали ложные показания под воздействием Земцова. Дело было прокуратурой прекращено[635].

Следующие обвинения против Новика были построены вокруг взаимоотношений прокуратуры и НКВД: Новик работал при разоблаченных врагах народа бывших наркомах НКВД Бермане и Наседкине и являлся ответственным за ряд провокационных дел[636]. Однако если сразу он совершенно не вмешивался в следствие и быстро передавал материалы НКВД, то после постановления 17 ноября 1938 г. стал «проявлять огульное недоверие ко всем делам, ведущимся НКВД», а «любую директиву партийного органа расценивает как вмешательство в оперативную работу»[637]. И, наконец, тот факт, что теперь прокуратура изменила тактику и занимается дискредитацией работников НКВД[638].

Относительно своей роли в проведении массовых арестов Новик еще на Бюро ЦК КП(б)Б 26 июля 1939 г.[639] говорил, что он не может нести за них ответственность, так как в Белоруссии арестовывали главным образом по ст. 68 – за шпионаж, а эта статья поднадзорна не гражданской прокуратуре, а военной, к которой ни он, ни другие гражданские прокуроры отношения не имели[640]. Здесь же ему возразил нарком НКВД Л. Ф. Цанава, который сказал, что все дела в областях и районах возбуждались по 72-й ст. и санкция по ним давалась Новиком[641]. В вину Новику был поставлен также факт ареста всех латышей по латколонии «Гайсма» (70 чел.)[642]; арест «одним районным прокурором» 600 чел., это примерно 10 % населения[643] и др.

Несмотря на все эти обвинения, Новик лишился лишь должности[644].

Среди виновных в организации процессов Пономаренко называет бывшего председателя Верховного Суда Абушкевича, «в результате деятельности которого аппарат Верховного Суда оказался засорен враждебными и сомнительными элементами»[645]. Далее Пономаренко перечислил эти «сомнительные элементы»: заместитель председателя Верховного Суда Биксон[646] – латыш, закардонник (имелось в виду, что он уроженец территории, которая не вошла в состав СССР), участник контрреволюционной националистической организации; арестован[647]; члены Верхсуда Безбард – закардонник, женат на дочери помещика;