Клеймение Красного Дракона. 1937–1939 гг. в БССР

К этому времени – июню 1938 г. – НКВД БССР фактически закончил «конструирование» логичной и четкой структуры всех вражеских и враждебных организаций в Беларуси. Эта всецело вымышленная антисоветская организация получила название Объединенное антисоветское подполье в БССР (ОАП). Всей антисоветской работой в БССР, согласно этому делу, вплоть до разгрома организации в 1937 г. органами НКВД, руководили польские правительственные круги, как через членов ОАП, так и при помощи засылаемой агентуры[601]. Конечная цель формулировалась так: отторжение советской Беларуси от СССР. Среди задач для достижения цели: борьба с ВКП(б) и советским правительством путем террора над руководителями партии и правительства (для чего создавались террористические группы)[602]; создание польских опорных пунктов к моменту вторжения Польши на территорию БССР (доказательством чему, якобы, служили организованный польский национальный район и сельсоветы)[603]; подготовка населения к предстоящему отторжению путем вызова их массового недовольства советской властью[604] и т. д.

Утверждалось, что данная организация возникла еще в период польской оккупации Белоруссии и была создана польскими разведывательными органами под непосредственным руководством Пилсудского. Истоки этой организации выводились из созданной в 1920 г. Белорусской коммунистической организации (В. Игнатовский), члены которой потом заняли руководящие посты в БССР[605]. Блокировка всех враждебных сил якобы произошла в 1930–1931 гг., когда троцкисты, правые, нацфашисты, эсэры, бундовцы, меньшевики, сионисты, пэовяки[606], церковники и сектанты «в своей борьбе слились воедино и имели свой объединенный антисоветский центр, руководившийся польскими, немецкими и латвийскими разведывательными органами»[607]. Центр, который возглавлял Голодед, был связан с одним из руководителей антисоветского фашистского военного заговора Уборевичем[608].

Далее в документах по делу ОАП перечислялось, что уже «успели сделать» члены этой «организации». Во-первых, это вредительство во всех сферах: топливно-энергетическое хозяйство, индустриализация, коммунальное хозяйство, местная и пищевая промышленность, торговля и создание резких перебоев в торговле хлебом, сельское хозяйство, народное образование, наука, литература и искусство; здравоохранение, диверсионно-вредительская работа на транспорте, работа по ослаблению мощи Красной армии, а также антисоветская работа в органах прокуратуры. Все несчастные случаи и аварии на производстве и транспорте были квалифицированы как диверсионные акты этой группы[609].

В качестве успешных действий этой организации фигурирует организация голода в 1933 г. в БССР. Это описывалось так: руководство республики – члены ОАП – вредительски составило первый пятилетний план, «районы Полесья, которые издавна занимались животноводством, были подведены под общую рубрику неживотноводческих районов и в результате этого вредительского акта в течение первых трех лет первой пятилетки в районах Полесья произошло огромное сокращение скота, что вызвало сильное понижение экономического благосостояния крестьян и в ряде случаев привело к голоду», от которого только в одном Наровлянском районе за 1932–1933 гг. умерло до 1000 чел.[610]

На диверсионно-вредительскую работу организации был списан колоссальный падеж скота. Сотрудники Наркомзема (Бенек, Рачицкий, Саприцкий, Стрелле, Иванов, Пасманик и др.) обвинялись в том, что они умышленно распространяли инфекционную анемию, менингит, чуму и другие эпидемические заболевания среди конского поголовья, рогатого скота и свинопоголовья. Ими только за 1936 г. «с целью подрыва обороноспособности страны было выведено из строя около 30 000 лошадей, также было уничтожено около 40 000 свиней» и т. д.[611]

Среди реализованных мероприятий антисоветского центра: «сознательное переобложение крестьян непосильными налогами и применение массовых судебных и административных репрессий на селе, что приводило к разрушению многочисленных хозяйств трудящихся крестьян, главным образом единоличников, причем нажим делался не на кулацкую часть деревни, а на маломощные и середняцкие крестьянские хозяйства». Механизм реализации описывался так: налоги доводились и взыскивались не из действительных посевов, а с доведенной по плану посевной площади, которая всегда была существенно выше реальной, что становилось основанием для штрафов и репрессивных мер (в качестве примеров фигурируют Лепель, Копаткевичи, Жлобин); у неплательщиков изымалось все имущество[612].