Клеймо

Сережка со всех ног бросился бежать, схватил рюкзак и побежал в сторону моста. Настя не отставала, ей хотелось засмеяться, но в то же время понимала, что за ними уже шла погоня. Но стоило пересечь мост, как Сережка перешел на шаг и уже спокойно пошел дальше.

— Ты что, догонят!

— Они боятся сюда соваться. Если перебегут, то им Славка с Витькой перекроют дорогу. А ты знаешь, как Славка стреляет из боевой рогатки, он выписал ее по интернету. Когда еще стояла свиноферма, он бил крыс. Гораздо лучше, чем крысолов.

Настя с опаской посмотрела назад, но стайка азеров, добежав до моста, остановилась. Серега помахал им, а те в ответ показали ему средний палец.

— Вот придурки, — сказал он и тут же показал им ответный жест, но по локоть. — Вот почему американцы показывают палец, а русские по локоть?

— Не знаю, я об этом как-то и не думала.

— Слабы они духом. Ладно, пойдем, а то кто его знает, что там у них на уме.

16. Я ненавижу тебя

Как только отец Иры закончил с полами в бане, вечером затопил ее. Девочки почти час визжали, подливая воды, чтобы было больше пару. Уставшие, но довольные, они вернулись в дом.

— Что вы там делали? — возмутился Сережка и, взяв полотенце, ушел в баню.

— Что-что? Не твоего ума дело, — возмутилась Ира и села за стол, чтобы подкрепиться.

На следующий день, как и обещал дядь Максим, загрузив все необходимое, повез их к озеру.

— Красотища, — первое, что сказала Настя, когда вышла из машины.

Они минут тридцать тряслись по ухабам. Казалось, что машина вот-вот упрется в непроходимую чащу, но каждый раз дядь Максим находил новый путь, и они трогались дальше.

— Ну, как тебе? — довольная собой, спросила ее Ира.

— Я хочу тут жить.

— Нельзя.

— Почему?

— Это заповедник.

— Как, а тогда мы…

— Можно приехать, собирать грибы, рыбачить, но никакой охоты, нельзя рубить дрова и никаких костров.

— А как же… — Настя не представляла палатку без костра.

— Можно, но около воды. Ладно, пойдем помогать ставить палатку.

Очистив площадку от шишек и установив кемпинговую палатку, девушки навели в ней порядок.

— Мужская половина там, женская тут, — заявила Ира. — Мы переодеваться, — она опустила полог и закрыла его на замок. — Ну, что стоишь, раздевайся.

Город — это не деревня, а деревня — не лес. Настя млела от тишины, от того, что на несколько километров ни одной души. Она сидела на берегу и слушала птиц.

— Пойдем?

— Подожди, дай немного покайфовать, — это детское слово так и осталось в ее лексиконе.

— Успеешь накайфоваться, пошли плавать.

— Ну, пошли.

Сережа надул одноместную лодку, сел в нее и отплыл подальше от визжащих девочек. Он взял удочку и сосредоточено стал ловить карасей. На ужин была уха. Солнце еще не село за горизонт, а над озером уже стал появляться туман.

— Здорово, — сказала Настя.

— Ага, — согласилась с ней Ира и подбросила дров в костер.

Пара дней пролетели незаметно, а в четверг, когда стали собираться уезжать, на душе стало грустно.

— А мы еще приедем сюда? — спросила она у Иры.

— Можем вдвоем, на великах, как хотели раньше, только без ночевки.

— А не заблудимся? — Настя помнила, как ехали и плутали на машине.

— Нет, на велике проще, машина не проедет через овраг или в горку, а мы сможем. Я знаю путь.

— Хорошо.

После того как вернулись в деревню, Ира убежала проверять велосипеды. Они хоть и были старыми, но были целы. Она накачала шины, взяла у папы масло, смазала цепи и колеса, чтобы те не скрипели.

— Ну, вот, все готово. Этот мой, а этот твой.

— Как мне, так ржавый, а себе получше?

— Зато у тебя колесо нормальное, у моего восьмерка, врезалась, теперь немного виляет.

— А… Ну тогда ладно.

К вечеру у Иры разболелся зуб, она всю ночь промаялась, выпила все обезболивающие таблетки, что были в аптечке бабушки. А утром она села в машину и поехала с отцом в райцентр.

— Надолго? — спросила Настя у Сергея.

Она была в своей комнате, стояла у окна и смотрела в сторону речки.

— Туда минут сорок, там еще часа два. У нас есть знакомая теть Нина, она врач в больнице. У них есть стоматолог, может, примет к обеду или даже к вечеру, не раньше.

— Ясно, — грустно сказала Настя.

— Успеем…

Настя не повернулась к нему, но почувствовала, как он прикоснулся к ней.

— Знаешь, я тебя ненавижу.

— Почему?

Его пальцы аккуратно развязали узел на поясе платья.

— За то, что ты делаешь.

— А тебе разве не хочется?

— Не знаю, — честно призналась она. Раньше готова была кусаться и царапаться, но сейчас все изменилось. Вроде и проклинала его и в то же время хотела, чтобы он сделал это.

Сергей коснулся молнии у нее на спине и стал ее расстегивать.

— Ты ведь свободна.

— Да, — согласилась она. Сергей знал, что Настя хоть и думала о замужестве, но еще ничего не решила.

Он расстегнул молнию, а после пуговицу на шее, платье сразу повисло на ее плечах. Вместо того, чтобы сжаться, Настя расправила грудь. Мысли в голове гудели, словно пчелы в улье. Одни кричали, чтобы она остановилась, другие говорили про унижение, что она каждый раз испытывает. Были мысли, что требовали продолжения, и те, что хотели секса. Настя не знала, что делать, просто стояла и ждала.