Клеймо красоты

– Ой матушка-засту… – начала баба Ксеня, но Ирина уже прижала руки к ушам и нагнула голову, как учил Петр. Краем глаза успела увидеть, что рядом на диво слаженно скрючились баба Ксеня и Маришка. Ну что ж, кое-чему успели научиться! Все-таки Петр сносит уже восьмую сосну, а привычка стеречься приходит к человеку, наверное, быстрее всех прочих.

В окно понесло воздушной волной, потом сдавленно громыхнуло. Кровь на миг прильнула к вискам и к глазам, но тотчас и отхлынула, хотя, когда Ирина перестала жмуриться и разогнулась, все вокруг некоторое время еще колыхалось в кровавом тумане.

«Да ладно, это еще ничего, – подумала по отработанной привычке считать свои проблемы чем-то второстепенным, даже никчемушным по сравнению с тем, что волновало других. – А Сергей, Петр и Виталя вообще в эпицентре взрыва! Могу себе представить, как они себя чувствуют!»

Маришка осторожно выглянула.

– Нормально, – доложила она. – Пошли другое дерево ладить.

«Ладили», насколько знала Ирина, следующим образом. У очередной сваленной сосны Сергей и Виталий проворно обрубали самые разлапистые ветви, потом прицепляли ее к бамперу джипа, Сергей вскакивал за руль и оттаскивал дерево поглубже в лес или на закраину болота. Тем временем Петр привязывал к следующему дереву две гранаты на разной высоте – одну выше, другую чуть пониже. У него это называлось – «в разном режиме», а когда Маришка, которой все надо было знать досконально, спросила, почему привязывать надо именно так, а не иначе, Петр объяснил, что дерево переломится в ту сторону, где нижняя граната. Это тоже были «маленькие хитрости большого пожара», как выразился Сергей.

Петр работал точно: деревья ложились комлями к лесу, вершинами к деревне, чтобы не приходилось их лишний раз ворочать, привязывая к джипу. Когда Сергей возвращался, Петр посылал их с Виталей в укрытие (эту роль с успехом исполняла небольшая, но глубокая канавка, очень кстати случившаяся неподалеку от «полигона» и совершенно сухая по причине затянувшегося бездождия), затем вставлял в гранаты чеки с привязанными к ним веревочками и осторожно отходил в укрытие сам. Раздавалось три свистка – сигнал опасности, а через полминуты – очередной взрыв.

Эти мгновения, пока Петр, осторожно раскручивая мотки веревок, отступал к окопчику, были самыми опасными. Сначала он решил использовать леску, но первый блин чуть было не вышел страшным комом, когда скользкие, тугие белые нити зацепились одна за другую в самый ответственный момент, и Сергей с Петром вынуждены были выбраться из укрытия и распутывать их, хотя рвануть могло каждую минуту, от каждого неосторожного движения.

Ирина, баба Ксеня и Маришка стояли у распахнутого окна и смотрели на них. Дом бабы Ксени располагался ближе других к «полигону», и Петр накануне потратил немало слов, пытаясь уговорить женщин перейти к соседкам, в избу подальше. Маришка, впрочем, его просто не услышала. Она порывалась хоть как-то участвовать, хотя бы лапник обрубать, но Петр даже слышать ничего не хотел.

– Спасибо, конечно, однако мне покойнее, если я буду знать, что вы по домам сидите. За всеми вами я не услежу. Тут ведь дело какое: три свистка даю – это значит, что надо упасть в укрытие и уши зажать. А у кого-то из вас непременно либо заколка потеряется, либо каблучок подвернется, либо подолом за сучок зацепитесь. Знаю я вас, женщин! Нет уж, укрепляйте лучше тыл.

Маришка метнула на него мстительный взгляд, но Ирина затруднилась определить, обиделась ли она за то, что ее признали профнепригодной, или ее разозлило, что Петр не скрывал своей опытности по женской части. Да, если честно, сейчас Ирине было не до Маришкиных настроений. То, что взяли на себя Петр, Сергей и Виталя (его откровенно держали на подхвате, основная опасность и тяжесть доставалась тем двоим), было настолько рискованно и ужасно, что просто в голове не укладывалось. Во всяком случае, Ирина то и дело ловила себя на желании пробудиться от этого страшного сна. Порою казалось: вот еще мгновение – и она откроет наконец глаза, и обнаружит себя или в своей постели, или… да где угодно, хоть бы даже и на лавочке в скверике! И окажется, что ничего не было: ни кошмарных событий двух последних дней, ни приезда в Арень, ни «романтического» знакомства с Виталей и Змеем и всего, что за этим последовало; не было ночного визита Петра, загадочной разборки Сергея с загадочным Бридзе, купания в цистерне, пожара, гибели Змея, исчезновения Павла, этого грохота за окном, натужного рева усталого джипа, лязганья под ногами битого стекла, которое вылетело из окон при первом же взрыве, как Петр и предупреждал. И в то же время Ирина отчаянно боялась проснуться. Потому что тогда…

– Во, новый гость пожаловал, – засмеялась Маришка и высунулась в окно, провожая взглядом очередного лося, который перемахнул через улицу и огородами скакал к болоту. – Да, везет же некоторым…