Клены в осенних горах. Японская поэзия Серебряного века

Остатки снега –
но уж ветки яблонь в саду
полны цветами…

«Мостик дощатый…»

Мостик дощатый –
отраженье поздней весны
в водах потока…

«Шум водопада…»

Шум водопада
вперемежку со звоном цикад.
Сезон дождей…

По дороге от храма Тюдзэн-дзи к «Полю боя» [77]

Туман на горах.
Дух медовый плывет над лугом –
ирисы в цвету…

«Колокольчик-фурин…»

Колокольчик-фурин.
Небосклон так густо усеян
россыпью звездной!..

«Около пруда…»

Около пруда
принимает детвору
паучье племя…

«Вот вышла луна…»

Вот вышла луна –
и во мраке тускло мерцает
комариный рой…

«Дождливый сезон…»

Дождливый сезон –
но цикады уже потихоньку
заводят песню…

«Собираю хворост…»

Собираю хворост.
Только веточка хрустнет порой
в тиши осенней…

«Осенняя ночь…»

Осенняя ночь.
Как картина, на перегородке –
черные тени…

«Пожухла трава…»

Пожухла трава,
но осенним бабочкам хватит
и ее метелок…

«Роса поутру…»

Роса поутру
на траве обратилась в иней
вдоль горной тропки…

«Палые каштаны…»

Палые каштаны.
Только скажешь что-нибудь –
отзовется эхо…

«Наутро снялись…»

Наутро снялись –
и в путь по росе осенней.
Ночлег студентов…

«Старый городок…»

Старый городок.
Унылые переулки.
Поздняя осень…

В больничной палате

Всю ночь напролет
за окном так ярко сияют
звезды в поднебесье…

«Ветер подул…»

Ветер подул –
и вот уже летней жары
нет и в помине…

«Стреляю уток…»

Стреляю уток –
какой ароматный дух
в плавнях прибрежных!..

«Меж осенних лугов…»

Меж осенних лугов,
то под гору, то снова в гору
ведет тропинка…

«Оголенные ветки…»

Оголенные ветки
устремлены в синеву –
дерево без листьев…

«Ночлег мой в горах…»

Ночлег мой в горах –
дом под сенью голых деревьев.
Воют собаки…

«Выпил воды…»

Выпил воды –
и остался привкус крапивы.
Лавочка в горах…

«Пятна бурой травы…»

Пятна бурой травы
там и сям расползлись по снегу –
зимняя лощина…

«Зеленый склон…»

Зеленый склон.
Вешний цвет растеряли клены –
остались листья…

«Рой светляков…»

Рой светляков,
затаившийся над водою,
улетел под утро…

Поэзия киндайси

Поэзия и поэтика Киндайси

Расцвет романтических «стихов нового стиля» в последнее десятилетие XIX в. обозначил конец периода ученичества японской поэзии, которая была вынуждена за два десятилетия «наверстать» разрыв с Западом в несколько веков, стремительно минуя неизбежные в развитии литературы буржуазного общества этапы сентиментализма и романтизма. Ускоренные темпы литературного процесса придали «ученичеству» японских поэтов некоторую сумбурность и внесли в их творчество элементы эклектики, но уже ко времени Русско-японской войны положение выравнивается, и далее Япония идет нога в ногу с Европой и Америкой. Так, символизм появляется в японской поэзии хотя и позже, чем во французской или бельгийской, но почти тогда же, когда и в русской; футуризм запаздывает лишь на три-четыре года по сравнению с Италией и Россией, дадаизм – всего года на два по сравнению с Францией. Японский сюрреализм, хотя и ориентировался на манифесты Бретона, в целом был явлением вполне самостоятельным и развивался параллельно со своими европейскими аналогами в 20–30-е гг. Далее же японская поэзия, как и другие виды литературы и искусства, породила немало оригинальных модернистских направлений и школ.