Клеопатра

Современники сравнивали её с Еленой, Семирамидой, Омфалой, Дидоной, Изидой. Поначалу её образ был отлит по готовым шаблонным формам. С тех пор он множество раз преобразовывался, создавались новые формы, которые постепенно сами превращались в шаблоны для следующих. «Сюда идёт моя Клеопатра!» — пела в 1985 году современная рок-группа. «Клеопатра» — идентифицируемый объект, хотя и бесконечно изменчивый. В какой-то момент «Клеопатрой» стала Элизабет Тейлор. Рекламные призывы уверяют нас, что мы тоже можем приобщиться к великой царице, если будем использовать мыло «Клеопатра». Имидж — это маска, а маску легко можно позаимствовать. Маска — кусок искусственной материи, она легко снимается с того, кто её носит в данный момент. Она может быть с таким же успехом надета другими. Потребитель мыла «Клеопатра» не может быть реальной Клеопатрой, но лишь потому, что реальной «Клеопатры» никогда не существовало.

«Опасно снимать маски с образа, — пишет Жан Бодриар. — Под маской часто скрывается пустота». В этой книге я не ставила перед собой задачи разоблачить иллюзии и представить вместо них настоящую Клеопатру. Я не могу этого сделать, поскольку не знаю, какова она — настоящая. Подобно многим другим исследователям, чьи книги я анализировала, я узнала лишь то, как её воспринимали и описывали другие, какие маски они надевали на Клеопатру. И именно эти интерпретации и их создатели были объектом моего изучения. В заключение я хочу предложить не образ самой Клеопатры, а лишь набросок ещё одной возможной маски — маски Клеопатры нашего времени. Этот набросок есть не что иное, как некий коллаж сведений, которые почерпнула из искусства и литературы последних двух тысяч лет женщина-англичанка, пишущая эту книгу в конце XX столетия. Как и все остальные, кто писал, рассказывал, рисовал, снимал фильмы о Клеопатре, всё, что я скажу, будет отражать моё местоположение в историческом времени и географическом пространстве. Какие-то из моих предубеждений и предрасположенностей являются слишком близкими мне, чтобы я могла увидеть их со стороны, поскольку всё, что я говорю, — это мои взгляды, выросшие на почве моей культуры. Эти взгляды имеют бесконечную ценность и уязвимость, свойственную всему живому, и сомнительную половую принадлежность, но произрастают они из настоятельной жажды, стремления к миру и международному согласию. И этими, своими собственными заботами я, как и все интерпретаторы, бессовестно нагружаю образ Клеопатры.

На картине XVI века, озаглавленной «Женщина в костюме Клеопатры», изображена венецианская куртизанка в богатых одеждах и украшениях, восседающая на стуле, как на троне. Позади неё возвышается кровать, возможно, намёк на её профессию, однако вид и поза у неё торжественные. Одна рука поднята на уровень плеча, в ней она держит извивающуюся змею. Загадочный образ, однако, может быть, он станет немного более понятным при сравнении с одним из предшествующих, найденным за триста лет до создания этой картины. В руинах Кносского дворца археологи нашли фаянсовую статуэтку богини. Туго стянутая одежда оставляет открытыми обе груди — это не сладострастная небрежность, а подчёркнутый символ. Её руки подняты, так же как у куртизанки, в сторону на уровне плеч, в каждой руке она держит извивающуюся змею. Гордо выставленные вперёд груди — два цветущих фаллических символа — подчёркивают мощь гермафродитичной фигуры божества — богини порождающей и умиротворяющей, царицы всего мира, где дары мужественности и женственности могут быть объединены. Это богиня древней культуры, имеющей отношение как к Востоку, так и к Западу. Она отвергает различия и культурные, и сексуальные. Гордая фигурка богини — символ, утверждающий равную ценность как женственной доброты, так и смертоносной силы, которые не обязательно взаимно исключают друг друга. Такого рода богиня, или такого рода Клеопатра, провозглашает объединение, — но не гомогенность, — динамичное и плодотворное. Она бросает вызов привычным противопоставлениям, устоявшимся оппозициям нашего мира и нашего мышления, которые мы воспринимаем как фатально антагонистичные: хороший — плохой, друг — враг, мужчина — женщина, запад — восток, смерть — рождение.