Клеопатра

И как возможно пересмотреть западный расизм и кодекс чести мужской добродетели, который считает Клеопатру порочной за то, что она увела Антония с поля драки, точно так же есть возможность пересмотреть и пуританские взгляды, по которым Клеопатра, воплощающая земные радости, осуждается. В произведениях Мери Баттс и лорда Бернерса Клеопатра, напротив, презирает римлян за их грубость и неспособность к наслаждениям. Расцвет ханжества, как мы видели, привёл к тому, что Клеопатра стала привлекательна именно из-за тех черт, что считались достойными сожаления, — её сладострастия и умения наслаждаться земными радостями. Рекламные агенты, коммивояжёры и владельцы ресторанов всегда используют её имя для обозначения чувственных удовольствий. В непристойном фольклоре она славилась умением так напрягать мускулы вагины, что доставляла невероятно острые ощущения, этот трюк получил название «пожатие Клеопатры» (герцогиня Виндзорская и сингапурские проститутки довоенного времени были одними из многих секс-героинь, что владели этим мастерством). На южном побережье Турции много местечек носят её имя. Как объясняют туристам местные гиды, это в честь восхитительного медового месяца, что она якобы провела там. Там есть «берег Клеопатры» — пляж с исключительно мягким шёлковым песком, что, по легенде, был привезён из Египта, чтобы Антоний и Клеопатра могли проводить на нём все ночи, любуясь на звёзды. Есть «источник Клеопатры». Здесь в пещере ключевая вода стекает и смешивается с морской, образуя неповторимой красоты жемчужно-зелёные струи. Там, по преданию, Клеопатра принимала ванны. Кремы для лица, домашние душевые кабинки и (чаще всего) мыло называются её именем, с которым связана атмосфера изысканности и эротики. В романе 1930 года Клода Ферваля «Личная жизнь Клеопатры», одном из многих более-менее заполненных порнографическими фантазиями произведений на ту же тему нашего столетия, её «искрящееся янтарное тело» напоминает «соблазнительный плод», а когда она появляется перед Цезарем из ковра, то платье на ней «всё помято», а она «покрасневшая, смущённая, полна очарования». «Последний национальный мотив — египетский стиль — стиль потрясающей царицы Клеопатры! — гласил разворот журнала модной одежды летом 1989 года. — Чувственный, горячий, экзотический облик!»

Ви́дение Клеопатры как земного объекта легко определяемых и оправдываемых желаний часто подчёркивается. Однако Клеопатра порнографических и сибаритских фантазий имеет ещё один более яркий аспект. Враги реальной Клеопатры старались низвести её с человеческого уровня, представить в виде чувственного животного, поэтому изображали её окружённой фигурами идолов с головами зверей. Однако у Шоуки Клеопатра также нечеловеческая фигура — она обладает сверхчувственными природными силами, что её возвышает и придаёт величие. «Пусть пробьётся вода, пусть запоют фонтаны, пусть зарычат львы, славя величие трона». Обнажённые фигуры Клеопатры эпохи Возрождения не только обозначали её как эротический объект, но и означали божественность её природы, так как именно божества обычно изображались нагими (или слегка задрапированными). Её физическая природа, телесность не обязательно признак, который должен унижать её. В постановке трагедии Шекспира в 1898 году Франком Бенсоном костюм Клеопатры (Констанс Колье) состоял из «змеиного» платья, головного убора в форме ибиса, тигровой мантии и леопардовой шкуры. Она выглядела не только как femme fatale, но и как дионисийская жрица, человек, который властвует над силами природы. Клеопатру можно видеть как управительницу диких сил природы, телесности и красоты физической. В песне египтянина Мохаммеда Абдель Вахаба 1973 года Клеопатра — персонификация как мистического, так и сексуального экстаза.

Клеопатра — мечта любого мужчины!
Наша ночь пламенеет, а люди вокруг поют,
Бог улыбается нам всё шире, и сомнения ушли.
Любимая!
Я уплыл далеко в море под пенье вёсел.
Ты была со мной в радости.
Под сенью семи парусов мы узнали, что любовь для нас всё.
О, моя любимая, всё поёт кругом.

Даже для Ферваля она не только соблазнительный фрукт, но и «чудесная женщина с цветком лотоса в руках, всё ещё стоящая рядом с Антонием в колыхании волшебного тумана любви и дыхании жаркой страсти над обломками рушащегося мира». Её можно также представить как воплощение наслаждения, в котором объединяются радость чувств и духовное счастье. Греческий поэт Кристантинос Кавафис в стихотворении «Бог покидает Антония» 1911 года обращается к Антонию с наставлением ценить славную жизнь, что он делил с Клеопатрой, и уйти из мира достойно, без сожалений, ведь такая уж у него судьба.