Клетка

Он запихивает бутылку внутрь и пристально смотрит на меня, постукивая пальцем по рулю, глядя в окно. Фигуристая женщина в короткой юбке и узком красном топе расхаживает по парковке. – Ей можно доверять? – спрашиваю.

– Шлюхам никогда нельзя верить, – отвечает он, изогнув бровь. – Но я убью ее, и она это знает. Она передаст ее Роберте, на случай, если кто-нибудь наблюдает.

Я киваю, когда он опускает окно. Женщина наклоняется в кабину, ее вьющиеся волосы падают на внутреннюю часть двери. Габриэль что-то шепчет ей по-испански, и она кивает. Она протягивает ему коричневый бумажный пакет, и он толкает сумку в окно. Она берет ее, перекидывает через плечо и целует его в щеку.

Эта женщина – наша последняя надежда прямо сейчас. Она должна отдать эту бутылку спиртного Роберте, с которой Мигель договорился нанести нашим друзьям небольшой визит сегодня вечером.

– Скажи ей, чтобы каждый из них выпил это дерьмо. Даже если ей придётся залить напиток себе в киску, чтобы они его выпили.

Женщина закатывает глаза.

– Si, si. Ese loco. Este es jodidamente loco.⁹

– Запомни это, Алессандра, – Габриэль хватает ее длинные волосы, сжимая их в кулаке и затаскивая дальше в грузовик. – Я убью тебя, если ты облажаешься, – выплевывает он. – Не говори ей, что это такое. Ни хрена, никому не говори.

На ее лице пробегает страх, глаза слезятся, когда она медленно кивает.

– Си. Си, Габриэль. – Он выталкивает ее из такси, и она исчезает за углом мотеля. Вздохнув, Габриэль опускает подбородок на грудь.

– Отравляя людей, следующим, кем я буду в гребаном костюме клоуна на детских днях рождения. Гребаный яд...

– Ох, перестань, – я похлопываю его по плечу: – Это дерьмовый путь. Они будут парализованы на несколько минут, пока их тела не отключатся. Подумай только: они не смогут ни плакать, ни кричать, ни, блядь, моргать. – Я улыбаюсь. – Чистая агония, Гейб. Это чистая агония.

– Ну, уже немного легче. – Он вздыхает. – Так что теперь нам остается ждать?

Я киваю. Ждем и, черт возьми, молимся, потому что у нас не будет возможности узнать, сработало ли это, пока мы не появимся там – без гребаного Андреа.

– Вот дерьмо, – стонет Габриэль. – Чёрт возьми. Нам нужна замена Андреа. – Он выезжает со стоянки мотеля, визжа шинами. Вереница ругательств на испанском языке кружит в машине, и Габриэль бьет кулаком по рулю, прежде чем включить классическую музыку на полную мощность. Он качает головой, все еще бормоча что-то по-испански, пока мы несемся по городу.

Он останавливается на красный свет, молодой парень идет впереди машины, свет фар отражается от его белой рубашки.

– Достаточно хорош, – говорит Габриэль, распахивая дверь и выскакивая из машины. Классическая музыка продолжает рев, пока я смотрю, как Габриэль подбегает к парню, направляет пистолет ему в голову, хватает его за руку и тянет через улицу к машине. Габриэль открывает заднюю дверь, держа пистолет нацеленным на него, когда он забирается на переднее сиденье. – Черт возьми. – Он поднимает руку. – Держи его на мушке.

Глядя на Габриэля, я медленно поднимаю пистолет и наставляю его на трясущегося на заднем сиденье парня. Не жалуйтесь на товарищей – поют парни.

Габриэль смеется.

– Я не буду тебя убивать. Добро пожаловать в картель Хуарес.

Я оглядываюсь и замечаю на джинсах парня темное пятно.

– Гейб, – говорю я, качая головой. – Ты только что заставил его обоссать штаны. Это хреново даже по моим меркам.

– Ах, все хотят быть в картеле, – кричит Габриэль, разворачивая машину на 180 градусов и уносясь прочь.

28

Джуд

Мы подъезжаем к полуразрушенному бетонному дому. Куры снуют по двору, а по соседству ездит маленький мальчик на трехколесном велосипеде по клочку земли. Мы с Габриэлем смотрим на дом. Наблюдаем. Парень, похищенный вчера вечером Габриэлем, сидит на заднем сиденье в окровавленной одежде Андреа и трясется. Его руки связаны, на голове мешок. Он наш запасной выход на тот случай, если нас кто-нибудь увидит.

Я хочу открыть дверь машины, потому что, черт возьми, если Кайла там, она совсем одна, но Габриэль хватает меня за руку, останавливая.

– Подожди, мы должны сделать это правдоподобным. Мы должны быть удивлены. Возмущены... – Он берет свой телефон и нажимает на экран, прежде чем поднести его к уху. – Хесус, мы здесь. Твои люди стреляют в нас, а Андреа мертв. Ты меня слышь? Позвони им и скажи, чтобы они не трогали нас. – Я слышу, как на другом конце провода кричит какой-то мужчина. – Сначала мы получим Кайлу. – Еще больше криков. – Я сейчас вгоню пулю ему в голову, и тогда тебе придется отвечать, блядь, Доминго.

Я хватаю Гейба за руку, глядя на него. Гейб смотрит на меня и кивает, прежде чем закрыть глаза и закусить губы.

– Буэно. – И он вешает трубку.

– Готовы? – спрашиваю я, взводя пистолет.

– Ага, ese. – Он вздыхает, толкая дверь.

Когда я выхожу из «Хаммера», меня окутывает горячий воздух. Габриэль тащит парня с заднего сиденья, направляя пистолет ему в затылок и заставляя идти. Из дома доносится громкая музыка – хороший знак, потому что, надеюсь, она играет с прошлой ночи.