Клетка ищет птицу (СИ)

Нет, действительно! Я прогоняла Володьку Полонского, Андрюшу Досина, Джеки. Вытравляла, как могла, из души и памяти розово-незабудковую свою любовь к Витюхе-Финисту. И я думала, что этим самым освобождаю их от себя, а себя от них. Так что же в итоге? Подлая клетка всё же подползла, незаметная, и сплела свои металлические прутья у меня над головой. Она просторна, огромна и не видна, но, тем не менее, болезненно ощутима. Имя ей – одиночество.

Казалось бы, всё замечательно. Я редактор городского радио. Ларисушка на пенсии, и раз в неделю приходит ко мне попить чаю с печеньем, порассказать о своих внуках, грядках и клубе любителей искусства, в котором она не пропускает ни одного заседания. У меня под началом теперь не только повзрослевший, потолстевший и женатый Славик (мы с ним, кстати, водим детей в одну группу детсада «Теремок»), но ещё и Генка, выпускник журфака. А его друг Кирюха работает в редакции газеты, на городских мероприятиях резво скачет с фотоаппаратом на шее, с успехом заменив открывшую свое фотоателье Марианну. У меня чудесная дочурка, солнышко моё. Избалованная – а как же иначе, когда её обожают бабушка, дедушка и сразу три тётки. Кстати, о тётках. Далька учится хореографии. Близняшки работают – Талька в частной стоматологии, а Галька заняла место Танькиной мамы, та теперь пенсионерка, ушла из женской консультации после смерти мужа. А Танька так и работает в библиотеке, у неё все, как было раньше: пивные вечеринки с друзьями, книжки, песни, разговоры по душам. Только собака уже другая: овчарёнок Яша. Старая Динка умерла, у неё тоже был рак, как и у хозяина. (Никогда не думала, что у собак могут быть человеческие болезни!)

Между прочим, дочку я назвала Таней. Не в честь подруги, а в честь своей мамы – её тоже Татьяной зовут. Ну, и ещё для того, чтобы прервать семейную традицию рифмующихся имен.

Что ещё? Ведь я так много пропустила, несколько лет не вела свой звуковой дневник, не до него было. Ах, да! Митя после армии долго жил в монастыре, ходил в послушниках, хотел было постригаться в монахи. Но передумал. Сейчас встречается с Томкой. С ума сойти, Томка – взрослая барышня, не ровен час под венец соберется! А у них к тому дело и идёт. В деревянной часовне по праздникам службы, приезжает отец Михаил, священник из села Троицкого. Егорыч же здесь вроде сторожа, похоже, он и ночует в ней.

Полонские развелись, теперь у обоих новые семьи. Девочка у Маринки умненькая, ходит в музыкальную школу. Отчим вроде бы нормальный, не обижает. У Ивановых уже двое детей – как в том старом кино, мальчик и мальчик. Завьяловы – те по-прежнему оба развлекаются на стороне, как им нравится, и на их семейной жизни это никак не отражается. Ну и пусть, Бог им судья. Досю бойкая тётя Надя еще раза два или три пыталась знакомить с какими-то унылыми девицами, но безуспешно. Машину времени он так и не достроил. Зато прославился на всю страну: одна новостная программа сделала про него трёхминутный сюжет.

Про Наташу ничего не знаю. И про Ваську – тоже, наверное, взрослый уже. Ну да как-нибудь услышу и о них, у нас ведь город маленький, потеряться в нём человеку невозможно.

========== 66, 67. ==========

Потеряться невозможно. А вот растеряться – легко. Она добилась всего, чего хотела. Редактор городского радио – дальше расти некуда, это предел. Может быть, прохожие в лицо и не узнают, зато по голосу – запросто. Имя на слуху: «Передачу вела Алина Ярцева». Дремотное постоянство – одни и те же каждый день до самой пенсии дела, лица, разговоры. Сонный город, тёплое болото.

Да в городе ли дело? Просто когда тебе уже тридцать один год, ты понимаешь, что из бойкой девчонки превращаешься постепенно в усталую взрослую тётку. И ничего не поделаешь. Время вспять не повернешь – на машину Андрея Досина надежды мало.

Ну и пусть. Может, так и должно быть. Клетка так клетка – даже и лучше, спокойней, чем на просторе.

67.

Румянцев уходил с должности. Великого и Ужасного отправляли в область. Алька переживала. Как теперь она, редактор радио Алина Ярцева, будет работать без его «ну, посмотрим, посмотрим»? Кто сядет в массивное кресло первого мэрского зама? Света из редакции газеты говорила ей, что прислали «варяга» какого-то, беженца из Узбекистана. Жуть просто. Конечно, Алька была рада за Румянцева – человека, который так много сделал для неё – но всё же чувствовала, что ей теперь неуютно, зябко. Что за личность придёт на эту должность, как изменятся привычные порядки? Румянцев был свой. За много лет работы в прессе – сначала в газете, а потом и на радио – Алина привыкла его воспринимать… ну, вроде как отца – и строгого, и доброго одновременно, и мудро последовательного в своей строгости и доброте. От «варяга» же она не ждала ничего хорошего. Новая метла. Глядишь, ещё и в мэры решит баллотироваться – выборы-то меньше, чем через год.