Клетка короля

– Мы должны оказаться прямо над Корвиумом. Где телепорт?

Появляется Ареццо – и от толчка падает на колени.

– Мне это не нравится, – резко говорит она.

– К сожалению, тебе и другим телепортам придется потрудиться, – произносит Кэл. – Ты можешь прыгнуть с самолета на самолет?

– Естественно, – отвечает она, как будто ничего нет проще.

– Отлично. Когда мы снизимся, перенеси Кэмерон на соседний самолет.

«Снизимся».

– Кэл…

Я почти хнычу. Я много чего могу… но это?

Ареццо трещит костяшками и перебивает меня:

– Так точно.

– Гравитроны, берите веревки. По шесть на каждого. Держите крепко.

Упомянутые новокровки вскакивают и вытаскивают из специальных прорезей в своем обмундировании витые шнуры. На каждом куча карабинов – гравитроны могут переносить по нескольку человек благодаря своей способности. В Ущелье я привлекла к нам мужчину по имени Гарет. Он использовал свою способность, чтобы летать и перепрыгивать на большие расстояния.

Но не выскакивать из самолета.

Внезапно мне становится дурно, на лбу выступает пот.

– Кэл, – повторяю я, уже почти крича.

Он не обращает на меня внимания.

– Кэмерон, твое дело – защищать самолет. Как можно больше тишины… мысленно нарисуй сферу. Тогда мы не будем колыхаться от бури.

– Кэл! – восклицаю я.

Я что, единственная тут считаю, что это самоубийство? Я одна сохранила здравый ум? Даже Фарли, кажется, ничуть не смущена; сурово сжав губы, она пристегивается к одному из шести гравитронов. Ощутив мой взгляд, она поднимает голову. На мгновение на ее лице отражается ничтожная доля ужаса, который испытываю я. А потом Фарли подмигивает. И одними губами произносит: «За Шейда».

Кэл заставляет меня встать, то ли игнорируя мой страх, то ли не замечая его. Он лично пристегивает меня к самому высокому из гравитронов – долговязой женщине. Сам пристегивается рядом, обвив мощной рукой мои плечи. Я зажата между ним и новокровкой. Остальные в самолете делают то же самое, цепляясь за гравитронов, как за спасательные круги.

– Пилот, где мы? – кричит через мою голову Кэл.

– Пять секунд до цели, – отрывисто отвечает тот.

– Все поняли план?

– Так точно, сэр! На месте, сэр!

Кэл стискивает зубы.

– Ареццо!

Та салютует.

– Готова, сэр.

Не исключено, что меня вырвет на бедного гравитрона, увешанного людьми.

– Расслабься, – говорит Кэл мне на ухо. – Просто держись. Все будет хорошо. Закрой глаза.

Я совершенно не против.

Я ерзаю, притоптываю, вздрагиваю. Сплошные нервы и движение.

– Все нормально, – шепчет Кэл. – Они справятся. Солдаты это умеют.

Я крепче цепляюсь за него – до боли.

– А ты?

Кэл сглатывает.

– Кэм, можешь начинать. Пилот, снижаемся.

Тишина обрушивается на меня, как удар молота. Она не болезненна, но от нахлынувшего воспоминания я враз слабею. Я стискиваю зубы, чтобы не закричать, и зажмуриваюсь так плотно, что вижу звезды. Естественное тепло Кэла служит мне якорем, хотя и ненадежным. Я крепче обхватываю его, как будто могу с ним слиться. Он что-то бормочет, но я не слышу. Ощущение медленно наползающей удушливой темноты и предчувствие еще более страшной смерти всё перекрывают. Сердце начинает биться втрое быстрее, колотясь в груди, – кажется, что оно вот-вот взорвется. С ума сойти, я и правда готова выпрыгнуть из самолета. Что угодно, лишь бы выйти из-под действия тишины. Не вспоминать больше.

Я едва замечаю, как самолет снижается, качаясь среди грозовых туч. Кэмерон мерно выдыхает, стараясь дышать ровно. Если остальным ее способность причиняет боль, никто этого не выказывает. Мы тихо снижаемся. А может быть, мое тело просто перестало реагировать.

Когда мы собираемся на трапе в хвосте самолета, я понимаю: «Всё». Самолет грохочет, сотрясаемый ветрами, с которыми Кэмерон ничего не в силах поделать. Она кричит что-то, что я не могу разобрать сквозь шум крови в ушах.

А потом подо мной разверзается бездна. И мы падаем.

Когда Серебряные из Дома Самоса прервали мой прошлый полет, у них, по крайней мере, хватило совести склепать нам железную клетку. Теперь же вокруг нет ничего, кроме ветра, ледяного дождя и клубящейся тьмы, которая тащит нас во все стороны. Инерции должно хватить, чтобы мы не отклонились от цели, – и кроме того, ни один нормальный человек не ждет, что кто-то выскочит из самолета в нескольких сотнях метров от земли, в разгар бури. Ветер визжит, как женщина, и рвет мое тело на части. Зато я больше не чувствую давления тишины. Прожилки молнии в тучах зовут меня, как бы прощаясь.

Летя вниз, все вопят. Даже Кэл.

Я продолжаю кричать, когда наше падение замедляется – примерно в двадцати метрах над зазубренными шпилями Корвиума, представляющего собой восьмиугольник зданий и внутренних стен. К тому моменту, когда мы аккуратно приземляемся на гладкую мостовую, скользкую от дождя, я срываю голос.

Наша новокровка поспешно отстегивает нас, и я падаю навзничь, приземлившись в обжигающе холодную лужу, но меня это ничуть не смущает. Кэл живо вскакивает.

А я лежу несколько секунд, ни о чем не думая. Просто смотрю на небо, с которого свалилась – и почему-то выжила. Затем Кэл хватает меня за руку и поднимает, вернув к реальности.