Клятва безумная и смертельная

Фрея кивает. Ее щеки все еще покрыты розовыми пятнами из-за того, что она плакала, но она больше не плачет.

– Да, – говорит она. – Джемисон входит в состав полка, который отправляют на горный перевал.

Мой взгляд мечется между Фреей и Джемисоном. Мне хочется, чтобы это была хорошая новость, потому что это даст Лилит то, чего она добивается. Однако это вовсе не хорошая новость. Полк, который назначили на горный перевал, будет первым, кто столкнется с войсками Силь Шеллоу.

И, возможно, погибнет первым.

Как всегда, в этом мире все слишком сложно.

Я не могу думать.

Я растираю лицо руками и делаю глубокий вдох.

– Дастан, пожалуйста. Разве ты не понимаешь, что она пытается использовать меня, чтобы манипулировать Рэном?

– Понимаю.

– Тогда ты понимаешь, почему мы не можем позволить ей…

– Я также понимаю то, что он правит Эмберфоллом. – Командор выразительно смотрит на меня. – А вы – нет.

– Послушай, – говорю я. – Мы сейчас должны ехать в Лунную Гавань. Он пытается заручиться поддержкой. Если мы расскажем ему о том, что произошло, он может вообще не поехать.

Мои внутренности все еще болят, и я стараюсь не думать о том, как больно будет ехать верхом через час. Я стараюсь не думать о том, что Рэн может навсегда запереть меня в моих покоях, если услышит о том, что только что сделала Лилит.

Я стараюсь не думать о том, что Рэн сделал с Греем и Тайко, когда он считал, что его предали. Лилит только что показала мне, как вел себя Рэн, когда мальчик пролил чай в его покоях. Я никогда не видела, чтобы Рэн делал что-то подобное сейчас, но я знаю, что в нем все еще есть частичка той жестокости. Я стараюсь не думать о том, что может сделать Рэн, если узнает, что Дастан от него что-то утаивает.

– Позволь мне самой рассказать ему, – предлагаю я. – Просто… Позволь мне подождать до нашего возвращения.

Дастан по-прежнему выглядит так, будто не собирается уступать, поэтому я продолжаю давить на него:

– Это всего лишь отсрочка на несколько часов! Разве она на что-то повлияет?

Он долго и пристально смотрит на меня, после чего вздыхает. Я не уверена, выразил ли он таким образом согласие или раздражение, однако командор не говорит другому стражнику позвать Рэна. Дастан делает шаг назад и поворачивается к двери.

– Вам лучше переодеться к отъезду, миледи. Его Высочество скоро будет готов.

– Да. Да, конечно. – Я начинаю дергать за ленту лифа, которую, вероятно, придется разрезать после того, как Лилит намертво затянула ее. – Фрея, ты можешь…

– Да, миледи. Сию секунду. – Она отступает от Джемисона, бросая на него долгий взгляд.

Постойте. Я вовсе не хотела мешать их разговору.

– Прости. Вы можете закончить… Ну, что нужно.

Джемисон качает головой.

– Я должен вернуться в свой полк, миледи. – Он крепко сжимает руку Фреи, прежде чем она успевает отстраниться, и кланяется ей, целуя костяшки ее пальцев. – Я пришлю тебе весточку, как только смогу.

Потом он уходит, и глаза Фреи наполняются слезами.

– Прости, – шепчу я. – Ты и Джемисон… Я не знала.

Она вытирает глаза.

– Я и сама не знала, что так будет, – говорит она. – Мы просто говорили. – Она смахивает слезы со щек и расправляет плечи. – Простите меня. Мы должны…

Я делаю шаг вперед и заключаю ее в объятия. Внутри у меня все болит, и мне приходится игнорировать последствия пыток Лилит, потому что сейчас мне нужно оказать поддержку моей подруге.

Фрея не такая, как Рэн. Она позволяет мне обнять себя, ее лицо прижимается к моему плечу, но лишь на мгновение. Она начинает отстраняться.

– Я веду себя неподобающе…

– Я плакала в твоем присутствии десятки раз, – говорю я. – Ничего страшного.

От моих слов у Фреи перехватывает дыхание, и она говорит:

– Я так многого лишилась и даже не хотела надеяться… О, я не могу даже думать об этом. – Она отстраняется. – Вы слышали командора? Вам следует переодеться.

Я была права насчет корсета. Нам приходится перерезать ленты, чтобы снять его.

Мы обе молчаливы и задумчивы, пока Фрея помогает мне надеть более торжественное платье, а затем усаживает меня на табурет перед зеркалом, чтобы попытаться укротить мои кудри.

В зеркале отражаются ее глаза, которые по-прежнему красные и припухшие.

Я ненавижу это. Все это. Каждый раз, когда я думаю, что у меня появился перерыв от переживаний, появляется новый повод для беспокойства, который выбивает почву у меня из-под ног. Или наносит удар в спину, подобно Лилит.

– Я могу попросить его оставить Джемисона здесь, – тихо говорю я. – Он может поручить ему…

– Нет, – коротко отвечает Фрея. – Он бы этого не хотел. Для него большая честь защищать Эмберфолл… Как и для меня.

– Знаю. – Я сглатываю. – Для меня тоже.

Ее рука ложится мне на плечо, и она сжимает его.

– Я знаю. Ваша храбрость тому доказательство. Ваша храбрость каждый день является этому доказательством.

Я кладу руку поверх ее и сжимаю в ответ. Мои глаза внезапно становятся влажными.

– Ты как-то сказала мне, что когда мир находится в беспроглядной тьме, то в нем все равно найдется место свету.

Ее отражение в зеркале кивает мне, но затем глаза Фреи снова наполняются слезами.