Клятва крови (СИ)

Ого, как он заговорил!

Я сдавленно кашлянула, опять ощутив непреодолимое желание нанести оскорбление если не действием, то уж точно словом его императорскому величеству. Язык так и зазудел от желания сказать что-нибудь колкое и неприемлемое.

Неужели он забыл, что именно род черных драконов принимал непосредственное участие в его освобождении? Вэлнар заплатил за это кровью десятков своих собратьев. Коротка в таком случае память у Кеннара.

Но вообще, как-то странно. Ранее Кеннар казался мне гораздо приятнее в общении. Возможно, он и относился к Блекнарам с пренебрежением, но у него хотя бы хватало ума не высказывать это вслух. Особенно в скоплении большого количества народа. Уверена, максимум через пару часов весь высший свет будет судачить про то, что Кеннар сказал о черных драконах.

А вдруг Кеннар опять угодил под власть менталиста?

Мысль была разумной, но очень неприятной. С одной стороны, это объяснило бы его непривычную резкость. Но, с другой, тогда получается, что наш неведомый противник хозяйничает во дворце как у себя дома. Кеннара освободили от чужого влияния совсем недавно. Все это время он не покидал пределов дворца, где, как сказал Эйнар, теперь почти вся магия под запретом. Как, а главное, когда менталист успел бы нанести новый удар?

Я покосилась на Эйнара желая увидеть его реакцию на странные речи своего брата. Неужели он пропустит столь резкое высказывание о Вэлнаре мимо ушей? Да, они не особо ладят, но все-таки заключили перемирие для поиска общего врага.

Но Эйнар лишь рассеянно пожал плечами, подушечкой большого пальца поглаживая кромку бокала.

– Думаю, ты прав, – обронил сухо. – Вэлнар слишком многое себе позволяет в последние месяцы. Но я уже преподал ему сегодня урок в университете. Если потребуется – повторю его.

О чем это он?

Ах да. И я усилием воли заставила себя успокоиться. Амара, не пори горячку и не делай поспешных выводов. По всей видимости, Кеннар посвящен в план поимки менталиста. Иначе и быть не может. И все сказанное – лишь доказательство того, что между двумя родами отношения обострились дальше некуда. Собственно, и я здесь для того же.

Неожиданно Кеннар бросил взгляд поверх головы брата, и его лицо окаменело. В глазах полыхнуло обжигающе-жгучей ненавистью, губы искривились в презрительной гримасе.

Он как будто своего злейшего врага увидел.

А затем легкое дуновение ветерка принесло с собой сладкий приторный аромат женских духов и шелест шелкового платья.

Теперь напрягся и Эйнар. Опять положил руку на мою талию, но не в защитном, а, скорее, хозяйском жесте. После чего торопливо нацепил маску притворного радушия, безуспешно пытаясь притушить ледяное бешенство, танцующее на дне зрачков.

– Мальчики, добрый вечер, – послышалось вкрадчивое позади.

Кеннар в один глоток допил шампанское. Небрежно бросил его на поднос пробегающего мимо слуги, и тот лишь чудом поймал его.

– Добрый вечер, Элизабет, – процедил император.

Я услышала, как Эйнар глубоко вздохнул, как будто успокаивал взбесившиеся нервы. И очень медленно повернулся к новой участнице беседы, увлекая меня за собой.

Я тут же с превеликим любопытством уставилась на императрицу. Столько слышала о ней, а ни разу не видела.

Стоило признать – Элизабет была настоящей красавицей. Высокая, стройная, с густым медом темно-карих глаз, в которых мерцала насмешка, роскошной гривой иссиня-черных волос. Дорогое платье из фиолетового шелка обтягивало ее как вторая кожа, позволяя оценить все достоинства фигуры. А недостатков, пожалуй, у ней не было вовсе.

Элизабет мазнула по мне быстрым взглядом, и ее губы разошлись в настолько брезгливой ухмылке, что кровь сама собой прилила к моим щекам. Понятия не имею, как она так сделала, но я моментально почувствовала себя какой-то грязной нищенкой, по недосмотру слуг допущенной к господам в поисках милостыни.

Рука Эйнара, лежащая на моей талии, вновь потяжелела. Я моргнула и с трудом отвела глаза от безупречного в своей высокомерной красоте лица императрицы. Опустила голову, уставившись на пол.

– Твой вкус, Эйнар, меня удивляет, – прощебетала императрица, так и не дождавшись от лорда протектора приветствия. – Ранее твои спутницы были гораздо красивее. Эффа, например.

Я с трудом удержалась от нервного смешка, услышав имя той девушки, которая некогда стала первопричиной вражды между Эйнаром и Вэлнаром. Абсолютно не сомневалась в том, что именно ее Элизабет и вспомнит в первую очередь.

– Красота – понятие субъективное, – очень ровно проговорил Эйнар.

Замолчал, явно не желая продолжать столь неудобную и опасную тему.

– И все же? – не унималась Элизабет, и я вновь ощутила на себе тяжесть ее взгляда. Он нестерпимо пригибал мою голову вниз, давя на затылок. А императрица тем временем продолжала все тем же очаровательно бархатным голоском: – Эйнар, только не обижайся на меня. Но кто, как не лучший друг, скажет тебе правду?

– Лучший друг? – с сарказмом переспросил Эйнар.