Клятва московской принцессы

– Воссоединение состоялось, – констатировал Тень. – Теперь, лелею надежду, и для меня минутка найдется.

– Готов тебя слушать хоть до конца дня! – заверил Егор.

– Столько наверняка не придется. Рассказывать мне, по сути, особо нечего. Жизнь моя скучна и уныла. Здоровье весьма так себе. Сад же в последнее время обезлюдел. Никто сюда и не заходит. А уж меня и вовсе ни одна живая душа не навещает. Ни Зоя, ни Белка с момента своего возвращения ни разу сюда явиться не удосужились. Видать, не достоин стал я их внимания. Может, и вовсе забыли, что я существую. Да я понимаю: дофине некогда, на балах веселится. Что ей какой-то там друг, с которым она в горе сокровенным делилась! Жизнь ее теперь весела и беспечна. Зачем ей напоминание о тяжелых временах? Вот я тут и один. Все время один. Только Лягух и скрашивал мое скромное существование.

– То есть с Зоей и Белкой полный порядок? – хотел выяснить самое для него главное мальчик.

– Мне доступны одни лишь официальные источники информации, – меланхолично сообщил Тень. – Согласно им обе эти особы бодры и здравствуют. Жизнь дофины полна и насыщенна. Белка наверняка, как обычно, при ней. Повторяю: ни та, ни другая не посещают меня. Не находят времени. Ох, как непостоянны женские сердца.

– Они ни разу не появились в саду? Ни Зоя, ни Белка? И ни разу не навестили ни тебя, ни Лягуха? – Егор подумал, что ослышался.

– О том и речь, – подтвердил Тень. – Неблагодарные. Забыли обо мне. Я-то о них каждый день думал. Мечтал: вот придет дофина, устроим мы с ней пикник у Колодца. Поговорим о былых временах, о тебе… Увы! Одиночество – вот отныне мой удел!

– Как не похоже на Зою! – все еще сомневался Егор. – Может, она приходила, а ты просто спал?

– Не утешай меня понапрасну! – Тень смахнул с прозрачного глаза слезу обиды. – Я бы услышал ее шаги даже во сне, едва бы она вошла. Но дофина ни разу не посетила сад.

Егор встревожился:

– Слушай, а хоть кто-то другой в сад приходит? Ну, Зоин дядя – Верховный Правитель Константин Шестой? Или маршал безопасности Орест? Или трансмагистр Амадеус? Он раньше ведь воду из твоего Колодца для своих опытов брал…

– Никто, – отрезал Тень. – Полное одиночество. Провожу свои дни в совершеннейшей изоляции. Впрочем, вру. Один человек заходит, но не ко мне, и в последнее время очень редко. Ли-Ли Павловна, Зоина няня. Зайдет, с яблонями повозится, и назад. Сильно она сдала, подряхлела.

– Зоина няня? Сдала? – не совсем понял Егор. Ли-Ли Павловна в прошлые его появления здесь была очень крепкой старушкой.

– Какая-то она грустная, – уточнил Тень. – Боюсь, Зоя и ее теперь не навещает.

– Вот уж в это ни за что не поверю! – совсем был сбит с толку Егор. – Зоя ее обожает. Она после смерти родителей самый близкий ей человек.

– Боюсь разочаровать тебя, юный мой друг, но, сдается мне, дофина за время твоего отсутствия изрядно изменилась.

– А Белка? – перебил Егор.

– Про нее вообще ничего не могу сказать, – покачал головой Тень. – А жизнь дофины наблюдаю частенько.

– Где, интересно, если она не приходит? – Егор уже окончательно запутался.

– По местному каналу, а также по государственному. Да вот, как раз скоро новости, – на прозрачной руке Тени возникли большие часы, с которыми он и сверился. – Вчера вечером в Башне происходил Бал цветов. Дофина наверняка его открывала. Значит, и репортаж будет. Никогда прежде ее столько не показывали.

Тень прикоснулся к каменной кладке Колодца, на ней немедленно возник большой прозрачный экран. Раздалась торжественная маршеобразная музыка. Они успели тютелька в тютельку к самому началу передачи.

Сперва долго показывали Константина Шестого. Верховному Правителю Руссии и Киндии вручал в тронном зале верительные грамоты посол какой-то маленькой страны, расположенной в Океании.

Камера обозрела огромный тронный зал, заполненный высшими чинами государства. На центральном троне, опираясь на скипетр, величественно восседал Константин. Два других трона – по левую и правую его руку – пустовали. Жены и детей у Константина не было, а племянница Зоя в мероприятии по каким-то причинам участия не принимала. Рядом со ступенями, ведущими к тронам, замер грузный маршал безопасности Орест. Он был в парадном мундире, который едва не лопался на его выступающем полушарием животе.

Константин, как показалось Егору, выглядел изможденным. И без того резкие и не слишком приятные черты его лица совсем заострились. Кожа на шее сморщилась, хрящеватые уши просвечивали и казались в два раза больше, длинный хищный нос сделался еще длиннее. Верховный Правитель нервно облизывал губы. Можно было подумать, будто на троне ему сидеть неуютно. Впрочем, вполне вероятно, он просто плохо себя чувствовал.

Низенький плотненький посол в ярких развевающихся одеждах ступил на ковровую дорожку, ведущую к трону, и, двинувшись по ней, принялся выделывать замысловатые па, одновременно размахивая в воздухе большим пергаментным свитком.

– Древний ритуал, – коротко пояснил Егору Тень. – Верность традициям. Красочное зрелище, не правда ли?